В конце концов все сводилось к вере.
– С удовольствием, – сказала Рэйчел.
– Отлично. Я устрою звонок по эктофону. Может, на следующей неделе?
– Было бы прекрасно.
Блум снова пожал ей руку.
– Приятно было познакомиться, Рэйчел.
– Не скучай. Гай Берджесс сказал, что у вас были планы.
Он на мгновение окаменел, но Рэйчел не могла понять, покраснел ли он под маской.
– У меня всегда есть планы, – ответил Блум после секундной паузы. – Какой разведчик обходится без них.
* * *
Чуть позже Рэйчел попрощалась с Хильди и Томми. Прием, скорее всего, продлится почти до рассвета, и многие гости останутся в спальнях наверху. Томми крепко стиснул ее ладонь обеими руками и сказал, что всегда ей рад, но Рэйчел видела в его глазах закрытую дверь.
Она дождалась такси, на холоде дыхание превращалось в пар. Студеный воздух очистил голову. Потирая замерзшие руки, Рэйчел чувствовала смесь страха и возбуждения.
Моргнул уличный фонарь, и в ее сумочке защелкал эктофон.
«Молодец», – прочла она надпись латунными буквами.
«Там будет видно», – ответила она призраку Макса Шевалье.
9. Специальный комитет по проблемам Иберии, 11 ноября 1938 года
Специальный комитет по проблемам Иберии собирался следующим вечером, и Питер Блум опаздывал.
Он поспешно расписался в регистрационной книге Летнего управления, в нарушение протокола не дождался провожатого и чуть не заблудился по пути к Трубе.
Последние несколько часов он напряженно готовился и в результате чувствовал себя совсем прозрачным и истонченным – тревожный признак угасания. Работу прервал разъяренный Пендлбери, приславший наполненное ядом эктописьмо об испорченной одежде и головной боли от плохо настроенной короны призрака. Чтобы его успокоить, пришлось воспользоваться эктофоном и совершить еще одно пранозатратное путешествие, а затем еще выслушивать гнусавый голос медиума и его жалобы.
Но истощение и взбешенный медиум – это еще полбеды по сравнению с тем, что ожидало Питера на вершине башни. Стоя в эфирном лифте, несущемся в Уайтхолл с помощью массивного луситового противовеса, Питер задумался, а не так ли чувствуют себя заключенные в застенках испанских фашистов, когда поднимает винтовки расстрельный взвод.
Он пытался сохранять спокойствие. У Вечно Живого есть на него планы. И уж конечно, его бы не пустили к премьер-министру, если бы Секретная служба сомневалась в его лояльности. Разве что это спектакль, чтобы скормить Вечно Живому дезинформацию. И, может даже, божественный разум это знает и играет в собственную игру.
