– Что еще, Уайт?
Рэйчел с трудом сумела прошептать:
– Кое-что я… опустила в рапорте, сэр. Это только для ваших ушей.
– И что же?
– Мистер Кулагин поделился кое-какой информацией, сэр. Назвал имя крота в Секретной службе. Кодовое имя Феликс. В Летнем управлении.
Харкер прищурился.
– Так-так-так. Это уже интересно.
– Мне тоже так кажется, сэр.
– Может, Господь все-таки не коммунист. И кто же этот Феликс?
– Питер Блум.
Бригадный генерал потрясенно вскинул брови. В его глазах заблестел огонек.
– Вот оно в чем дело, Уайт, ясно. Мне следовало понять это с самого начала.
Он умолк и потер лоб.
Рэйчел воспользовалась моментом.
– Сэр, я бы посоветовала как можно скорее воспользоваться этими сведениями и сообщить отделу Ноэля Саймондса в Летнем управлении. Со всем уважением, сэр, лучше, если бы это исходило от заместителя директора Лиддела.
Харкер цокнул языком.
– Нет. Исключено.
– Сэр, я знаю, как вы хотите не выпускать это дело из рук, но русские не дураки, они поймут, что Кулагин рассказал нам все. Они могут вытащить Блума и распустить его ячейку. А раз Блум в Летнем городе, то, конечно же, Летнее управление лучше…
Генерал поднял руку.
– Уайт, вы ведь работаете здесь дольше меня, верно?
Рэйчел кивнула. Да, и ты сидишь по ту сторону стола только потому, что учился в Итоне вместе с сэром Стюартом и мочишься стоя, сказала она себе, сохраняя бесстрастное выражение лица.
– Поступила на службу в семнадцатом, сэр, как раз перед концом войны.
– И со всем своим опытом вы этого не видите? Что ж, позвольте открыть вам глаза. – Он поднял палец. – Появляется буйный русский, причиняет кучу хлопот, заявляет, что хочет переметнуться, но умолкает в присутствии старших офицеров. Почему?
Рэйчел непонимающе уставилась на Харкера.
– Потому что, – продолжил генерал, – он считал, что лучше сумеет облапошить на допросе женщину! Притворится, что открылся ей, заставит ее почувствовать себя особенной, а после этого выдаст информацию о якобы кроте в дружественной разведслужбе. Он даже отлупил ее как следует, только чтобы выглядеть серьезным. А под конец вышиб себе мозги, чтобы мы не могли больше его допросить. Мы примем его «информацию» за чистую монету, выставим себя полными дураками перед жмуриками, а пока мы сталкиваемся лбами, русские будут подзуживать чертовых луддитов и других идиотов, которые считают, будто мертвые отнимают их рабочие места. Как вам такое, Уайт?
«Как самый большой идиотизм, какой я слышала в жизни», – подумала Рэйчел. Ее затопила ярость, ледяная и мощная, как водка, наполнила до краев, так что любое слово или движение могло нарушить тонкое поверхностное натяжение и она выплеснулась бы вся целиком.
