Голос его хозяина - Ханну Райяниеми

Перед концертом мы успеваем украсть голову Хозяина.

Некрополь похож на темный лес конкретно вставляющих грибов в синеве антарктической ночи. Мы прячемся внутри туманного пузыря, закрепленного на отвесной южной стене ледяной долины — нунатака. Кот умывается, невозмутимо облизывая лапы розовым язычком. Это требует поистине безграничного терпения.

— Не отвлекайся, — говорю я. — Мы не можем проторчать тут всю ночь.

Удостоив меня полного мягкой укоризны взгляда, он наконец облачается в броню. Фабрикаторы квантовых точек растягивают ее по гибкому телу, как слой наделенного разумом масла. Кот довольно мурлычет и испытывает покрытые алмазной крошкой когти на ледяной сосульке, свисающей со скалы. Произведенный ими звук заставляет мои зубы вибрировать, а где-то глубоко в кишках пробуждаются бабочки с лезвиями вместо крыльев. Я разглядываю светлую непроницаемую стену города мертвецов. В режиме дополненной реальности заметно, как над ней посверкивает нечто подобное ожерелью из северных сияний.

Я решаю, что Большой Собаке пора бы и завыть.

Лазер, укрепленный на моем шлеме, испускает в индиговые небеса вспышку света продолжительностью не более одной наносекунды: вполне достаточно, чтобы передать один квантовый бит информации в Глушь. Мы ждем. Мой хвост хлещет меня по бокам. В глотке нарастает низкое рычание.

Точно по расписанию красный фрактальный узор опускается с небес, словно кровавый дождь. Режим дополненной реальности отключается: зрение бессильно справиться с лавиной информации, несущейся на файервол некрополя подобно муссонному ливню. Ожерелье из северных сияний вспыхивает в последний раз и гаснет.

— Давай! — кричу я, дикая радость поднимается во мне, радость, следующая по стопам Малышки из моих снов. — Сейчас!

Кот прыгает в пустоту. Крылья его брони раскрываются и ловят ледяной ветер, делая его похожим на ухмыляющегося китайского воздушного змея. Он дает нижнюю тягу.

Трудно сейчас вспомнить, когда все это началось. Тогда еще не было слов, только звуки волн, набегающих на понтоны, и запахи металла и извести. В мире насчитывалось всего три прекрасных вещи: моя миска, да еще Мяч, да еще рука Хозяина у меня на загривке.

Я теперь знаю, что Место было всего лишь старой буровой вышкой, которую когда-то купил Хозяин. Она дурно пахла в день нашего прибытия — воняла нефтью и реактивами. Но там было много потайных мест, секретных лазов и щелей. Еще там была посадочная площадка для вертолетов, по которой я бегал за Мячом по приказу Хозяина. Мяч не раз падал в море, а роботы Хозяина, больше всего походившие на металлических мух, всегда приносили его обратно, если я не мог сделать этого сам.