А кровавое игрище двуногого ублюдка все продолжалось.
...Из показаний обвиняемого С. А. Головкина на допросе 28 октября 1992 года:
«...продолжая удерживать труп в прежнем положении, сделал надрезы кожи в области плечевых костей рук, голеней ног и стал снимать с него кожу. Местами я кожу изнутри подрезал, а местами просто сдирал. В общем, снял кожу единым лоскутом и изнутри посыпал солью, которую специально для этой цели принес с конюшни манежа. Это я сделал для того, чтобы подольше сохранить кожу, просто решил попробовать, что получится. До этого таким образом я снимал шкуры с падших лошадей...»
Зачем он это делал? Он сам объясняет так:
«...чем больше... жертва вызывала у меня симпатию, тем больше мне хотелось манипулировать с ней, с ее телом, больше резать, вырезать... Он вызвал именно эти чувства».
Такие дела.
Головкин знал, что на Втором бетонном кольце могут быть усиленные посты ГАИ, и поэтому решил захоронить останки в другом месте, куда можно было добраться по второстепенной дороге. 25 августа он вывез на своей машине куски тела в лес возле пансионата «Лесные дали», а кожу, которая, несмотря на соль, начала загнивать, зарыл неподалеку от санатория «Поляны».
Возвращаясь из «Полян», на повороте дороги он встретил знакомого по Горкам-10. Тот ехал на мотоцикле с коляской, из которой торчали удилища. Один собрался на рыбалку, а другой возвращался со страшной добычей. Но воспитанные люди не вмешиваются в дела соседей. Знакомые просто поприветствовали друг друга взмахом руки.
Жители Горок-10 потом отыграются на имуществе Головкина за то, что так долго жили в одном поселке с дьяволом, но не осознавали этого.
Причина того, что преступнику удавалось так долго безнаказанно убивать детей, была не только в его звериной осторожности, не только в том, что он тщательно заметал свои следы, устраивал длительные перерывы, и, наконец, не в одном его везении, но и в некоторой, правда объективной, ведомственной неразберихе в деле его поимки.
Следствие по убийству Андрея С. летом 1986 года возле пионерского лагеря «Звездный», потрясшему всю Москву, поначалу стала вести Одинцовская районная прокуратура. Но вскоре это дело связали с убийством под Катуаром, и оно перешло в ведение более высокой инстанции — Прокуратуры РСФСР, а затем, в связи с большим общественным резонансом, Генеральной прокуратуры СССР. Оперативно-следственное дело получило литеры «Удав». Искали Фишера.
Потом в убийствах наступил трехгодичный перерыв, и после приобретения Головкиным автомобиля и гаража с подвалом он стал оставлять тщательно расчлененные трупы уже исключительно в Одинцовском районе Московской области. За расследование сразу взялись, естественно, одинцовские сыщики. Однако новый почерк убийцы удалось связать со старым, последовал новый ведомственный скачок по прокурорской иерархии.
