— Мы останемся здесь и будем ждать, чтобы кто-нибудь вышел к нам из селения, — сказал Апонитолау.
Когда Ильвисан и Дондоньян увидели гостей, дожидающихся у источника, они вышли их встретить. Они стали поить гостей баси, а потом повели в селение. Когда все пришли туда, Апонитолау и другие взяли медные гонги и заиграли, и Ивагинан начал танцевать с Апониболинаен. Когда они кончили танцевать, гости вынули из-за своих поясов женщин, никогда не выходящих из дому. Апониболинаен вынула из-за пояса Даликнаян, Апонигавани вынула из-за пояса Индиапан и Алама-ан, Данай из Кабисилана вынула из-за пояса Асигтанан, а Гимба-гонан вынула из-за пояса Далонаган. Девушек посадили в один ряд — ив кругу, где танцевали, стало светло, потому что девушки были очень красивы. Ивагинан велел Даликнаян, Далонаган, Алама-ан и Асигтанан танцевать с Ильвисаном из Дагапана.
Они протанцевали в кругу пять раз, и тогда Ивагипан велел, чтобы танцевали Данай из Кабисилана и Апонитолау. Апонитолау во время танца топнул ногой — и с кокосовых пальм попадали все орехи. После них танцевали Балогагаян и Гимбагонан, а потом танцевали Кабин-на-оган из КабитауланаиАпонигавани. Потом все пошли есть в золотую хижину Ильвисана. Подали тридцать разных блюд, и гости изумились, когда увидели, сколько дорогих кувшинов и другой посуды получил Иль-висан в подарок от алан.
Когда все наелись, алан Инил-лаген сказала:
— Ильвисан родился из крови Апониболинаен, а Дондонь-ян — из крови Апонигавани. Мы дали жизнь вашим сыновьям для того, чтобы было кому оставить в наследство наше добро, потому что у нас детей нет.
— Если так, мы дадим им другие имена. Ильвисан будет Ка-наг Кабагбагован, а Дондоньян будет Даголаен, — сказал Апонитолау.
— Мы здесь уже два месяца, и теперь нам пора домой, — сказали все гости.
Алан дали им на прощанье дорогие подарки, и Апонитолау сделал так, что золотая хижина, которую алан дали Канагу, перенеслась в Кадалаяпан, а Апонигавани сделала так, что золотая хижина Дондоньяна перенеслась в Натпанган.
Когда наступило утро и Канаг проснулся, он заплакал оттого, что его золотая хижина, которая раньше была в Дагапане, селении алап, теперь оказалась в Кадалаяпане.
— Не плачь, Канаг, это твое селение, а мы твои мать и отец, — сказали Апониболинаен и Апонитолау, и Канаг перестал плакать.
Прошел месяц, и Канаг сказал отцу и матери:
— Было бы хорошо, если бы вы посватали за меня Даликнаян, которая никогда не выходит из дому и которой нет равных, ту, что сияет, как светлячок в ночной тьме, и чьи следы, похожие на радугу, влекут за собой всех мужчин.
