Как только она это сказала, духи бросились выполнять повеление Апониболинаен и наполнили балауа девять раз, и Апониболинаен сказала:
— Наверно, мы уже заплатили весь выкуп. Но Далонаган сказала:
— Нет, это еще не все.
— Если это еще не все, скажи, сколько мы должны вам, и мы заплатим, — сказала Апониболинаен.
Тогда Далонаган позвала своего большого ручного паука и велела ему:
— Мой ручной паук, опояшь Каласкиган нитью паутины, Апониболинаен нанижет на нее золотые бусы.
Паук пополз вокруг селения и опоясал его нитью паутины, и Далонаган сказала Апониболинаен:
— Нанижи на нее золотые бусы.
Тогда Апониболинаен послала духов за золотыми бусами. Духи принесли много бус и стали нанизывать их на нить, опоясавшую селение. Когда они нанизали на нить все бусы, Далонаган ухватилась за нее и повисла, чтобы проверить, не оборвется ли она. Дапилисап сказала:
— Ала, нить паутины, будь прочной и не порвись — если ты порвешься, мне будет стыдно.
И нить паутины не порвалась.
— Ала, абалаян, должны мы вам еще что-нибудь? — спросила Апониболинаен.
— Нет, больше вы ничего не должны, — ответила Далонаган.
Когда саянг кончился, гости стали собираться в обратный путь. Апониболинаен сказала Канагу:
— Мы возьмем тебя в Кадалаяпан. Канаг ответил:
— Нет, я останусь жить здесь.
Когда люди Кадалаяпана увидели, что им не уговорить Ка-нага, Апониболинаен сказала Апонитолау:
— Я останусь с ним.
Однако Апонитолау не дал ей остаться и увел в Кадалаяпан, домой.
— Я иду на реку, — сказала Апониболинаен.
Она вымыла волосы, а когда вымыла волосы — вошла в воду, но она не знала, что вода смывает и уносит капли месячной крови с ее тела.
— Я иду на реку, — сказала алан, которую звали Инил-лаген.
Придя к реке, она собрала своим боевым топором кровь Апониболинаен, принесенную течением, и унесла ее к себе в Дагапан. Там она положила кровь на большое блюдо, которое наследовали одно от другого девять поколений, и накрыла ее.
— Я иду на реку, — сказала Апонигавани из Натпангана.
Придя на реку, она сожгла пучок рисовой соломы — наследство девяти поколений — и высыпала золу в кувшин. Воду из кувшина она налила в скорлупу кокосового ореха и вымыла ею волосы. Когда она вымыла волосы, она вошла в реку и стала мыть браслеты из сверкающих бус, но она не знала, что вода смывает и уносит капли месячной крови с ее тела.
— Я иду на реку, — сказала алан Апинганан, которая жила в Багонане.
Она увидела на воде кровь Апонигавани, поймала ее своим боевым топором и отнесла домой. Дома она положила кровь на большое блюдо — наследство девяти поколений — и накрыла его.
