. Уже самая артибуция этих, как правило, недокументированных текстов представляет собой проблему и таит в себе немалые опасности
[4]. К тому же большинство текстов, относящихся к третьей группе источников, оказывается или адаптированными, или подвергнутыми явной литературной правке, которая, по справедливому, как представляется, суждению В. Я. Проппа, недопустима, если речь идет об издании памятников народного творчества [15, 205]. Наконец, нельзя не понять стремления представить в сборнике как можно больше сказок и легенд на "главном" государственном языке Филиппин, однако следует иметь в ввиду отмечаемую одним из ведущих филиппинских фольклористов, Арсенио Мануэлем, сравнительную бедность тагальского фольклора (компенсируемую богатством тагальской литературы [см. 38, XIV]).
Напротив, повествовательный фольклор горных пародов Филиппин отличался еще в начале пашего века исключительным богатством. Его, к сожалению, не столь уж многочисленные образцы, включенные в сборник Р. Л. Рыбкина, позволяют составить представление о характере устного народного творчества филиппинских горцев, которые в последнее время все более быстрыми темпами теряют свое культурное достояние, столкнувшись лицом к лицу с современной цивилизацией индустриального типа. Длительное обособление горных народов Филиппин от их равнинных соседей, более восприимчивых к внешним влияниям, пе было, разумеется, абсолютным, и трудно не согласиться с Коулом в том, что отдельные, например, сказки тингианов о животных могли быть заимствованы у обитающих по соседству христианизированных илоканов [29, 25 — 26]. Однако осторожные выводы Коула о глубоких местных корнях тингианских сказаний, особенно тесно связанных с церемониями, верованиями и культурой этого народа, можно, на наш взгляд, без опасения перенести на соответствующую часть фольклора других горских племен, хотя бы на их порой настойчиво перекликающиеся космогонические мифы. При этом мифы горцев Северного Лусона перекликаются не только друг с другом (факт, который можно объяснить контактными связями кучно живущих здесь горских племен), но и с мифами горцев Миндоро и Минданао, что говорит о культурной общности населения Филиппин в период, предшествовавший колонизации, широкому распространению христианизированной культуры среди населения равнин и в связи с этим превращению территорий, населенных горскими племенами Севера и Юга, в разобщенные резерваты.
