Дядя Сережа демонстрировал Федору и дамские браслеты, и мужские перстни, и подставки из плексиглаза для карандашей и самописок, и пластмассовые пробки для закупоривания бутылок в виде золотой рыбки.
Иная домашняя хозяйка — понятно, на свободе, — приобретя по случаю в магазине «1000 мелочей» изящный, весь искрящийся топорик с отполированным до слепящего блеска лезвием, по форме напоминающим бегущего оленя, топорик, в округлую ручку которого умело вделаны уже знакомые нам розы, а гофрированный обух которого незаменим при отбивке мяса — такая домашняя хозяйка ни малейшего представления не имеет о том, где и кем сделан он. И висит этот топорик на стене в уютной кухоньке среди своих, сошедших с конвейера или выскочивших из-под пресса, режущих, колющих, рубящих собратьев, уныло взирающих на его веселую, праздничную гармонию и соразмерность.
А какие зажигалки делал дядя Сережа — этот колонистский левша! Вот нежная женская ножка, обутая в миниатюрную туфельку. Трудно передать словами цветовую гамму этого изделия. Яркое соцветение карминовой и ультрамариновой или шоколадно-коричневой и малахитово-зеленой «плексы» оттеняют тускло мерцающие золотистые или серебряные тона металлической части этой чудо-зажигалки. Она вся горит и без огня. Но стоит женской ножке, чем-то рассерженной и недовольной, топнуть каблучком, как из ножки вырывается голубой язычок пламени.
Федору очень хотелось сделать что-либо подобное, но не взирая на подсказки дяди Сережи и свое искреннее желание, он не смог достичь необходимого совершенства изготовленных изделий. На его вопрос — почему так получается? — дядя Сережа спокойно и немного грустно отвечал:
— Когда я начинал учиться этому ремеслу, мне очень хотелось есть. Может, поэтому и лучше получалось.
Как-то в инструментальный цех зашел председатель совета коллектива отряда — бывший капитан-артиллерист, отбывающий многолетнее наказание за убийство неверной жены. Он долго смотрел как работает на шлифовальном станке Федор, который уже имел четвертый разряд фрезеровщика, а затем сказал:
— Слушай, парень. Работаешь ты хорошо. А почему бы тебе так же активно не заняться общественными делами? Выбирай любую секцию совета — внутреннего порядка или культурно-массовую, а может, физкультурно-спортивную.
— А это что — обязательно? — спросил Завьялов, не отрываясь от работы.
Артиллерист неопределенно пожал плечами.
— Дело это добровольное. Но ты должен согласиться — нужно выбрать какую-то одну позицию. Или ты с ними, — председатель совета кивнул куда-то в сторону, — или с нами, активистами, — он коснулся рукава своей робы, на котором была пришита аккуратная черная бирка с крупными белыми буквами «СК».
