В этот день Федор застал «монголов» на дереве. Забрались на дедовскую черешню, обламывали ветки, усыпанные черно-красными плодами и бросали их вниз.
— Сейчас же прекратите! — громовым, как ему показалось, голосом крикнул Федор. Но голос его дрогнул и сорвался. Он не в силах был отвести глаз от сломанных и как бы взывающих о помощи веток.
— Вали в хату, Вася! — раздалось сверху.
— Убирайтесь из сада, — Федор растерялся от беспомощности. Он был сильным парнем и не трусом, но в этот момент силы, казалось, покинули его. А «монголы», спрыгнув с дерева, набросились на Федора. Их было четверо, а он один. Федор пришел в сознание, когда вокруг никого уже не было. Лицо горело, глаза заплыли, в ушах Стоял докучливый звон.
— Неплохо отделали, — криво усмехнулся он, ощупывая горящее лицо.
И вспомнились ему слова, которые любил говорить его отец: «Не пищи и не прощай, Федя». В прошлом году Степан Завьялов, шофер Автотранса, не вернулся из рейса. В туман и гололед его рефрижератор занесло на трассе, он сбил заградительные столбики и опрокинулся в глубокий яр. Мать Федора, потрясенная трагической гибелью мужа, уже много месяцев находилась на излечении в психиатрической больнице.
…Он нашел «монголов» безмятежно спящими в глубине сада. И эта их безмятежность, и валявшиеся вокруг изуродованные ветки любимой черешни вдруг всколыхнули в душе Федора неведомые ему ранее чувства слепого гнева и мести. Теперь он видел лишь одну рыжую голову длинного парня, который ударил его первым. Федор лихорадочно обшарил глазами примятую траву и сразу же нашел то, чего ему сейчас было нужно. И булыжник рухнул на рыжую голову. Какое-то мгновение Федор видел, что голова шевелилась. Вот она конвульсивно оторвалась от земли, повисла над ней и снова упала наземь. Раздался хрип. Друзья рыжего сразу же вскочили на ноги, со сна не понимая, что произошло. Стало тихо. Слышалось лишь мерное жужжание пчел. Придя в себя, Федор медленно побрел прочь.
На суде он видел лишь заплаканное лицо бабушки. Немой страх и глухую боль выражало оно. Рыжий остался жить, хотя он лежал в больнице, с тяжелыми повреждениями в области черепа, как явствовало из заключения экспертов. И решение суда было строгим и неумолимым.
С того дня прошло несколько лет. И уже скоро Федору предстояло встретиться со свободой. Но теперь перед ним встала зловещая фигура Паука. После длительных колебаний Завьялов вышел из его «семьи». Ушел спокойно, не хлопая дверью, сказав им на прощание: «Мне не подходят ваши законы». И вот сейчас они решили ему отомстить.
