Тиббет посмотрел заглавия книг. Почти все были греческие или латинские, в переводе или на языке оригинала. Была здесь и «История разрушения и упадка Римской империи» Гиббона, ученые комментарии к Гомеру, Софоклу и Вергилию, написанными блестящими викторианскими авторитетами. Перед сэром Джоном Адамсоном Мейсон притворялся, что читает именно эти книги, но небольшая полочка с изданиями в ядовитых бумажных суперобложках предоставляла более точную информацию о литературных вкусах покойного домовладельца.
Генри перешел к осмотру стола. При всей своей массивности и размерах он вряд ли использовался по назначению, так как большинство ящиков были пусты. В одном содержалась писчая бумага — большие темно-синие листы, стилизованные под пергамент, с неровными краями и со штампованным адресом в правом верхнем углу. В другом — папка с чеками от местных продавцов: по ним можно было заключить, что Реймонд Мейсон все счета оплачивал быстро и беспрекословно. Данная особенность, подумал инспектор, являющаяся попыткой заслужить симпатию местных жителей, наверняка лишь подтвердила их подозрение, что Мейсон земельный аристократ. У земельной аристократии не принято платить наличными и без задержек.
Единственным, что представляло реальный интерес, был ежедневник за текущий год, который Генри открыл с нетерпением. Ежедневник выглядел, как и все в этой комнате, кричаще роскошным: большой, в кожаном переплете, с тисненными золотом инициалами «Р. М.». Внутри на каждый день года был отведен разворот. К сожалению, Реймонд Мейсон бумажным простором пренебрегал, его записи были лаконичны и скудны. Но немногие были сделаны тщательно и с заметной гордостью. «Обед с сэром Джоном Адамсоном» состоялся 16 июля, а «Ленч с директором кингсмаршского колледжа для обсуждения стипендии Мейсона» значился 14 августа. Генри почти физически ощущал задержанное дыхание, с которым Мейсон 25 августа записывал: «Коктейль в Кингсмарш-Холле с лордом и леди Феншир».
Последняя особенная запись относилась к 12 сентября, хотя этот день, как вдруг дошло до Генри, наступит только послезавтра. «Чай с миссис Мансайпл, леди Феншир и преп. Дишфортом, обсуждение подготовки Праздника».
Остальное было нацарапано, как показалось Тиббету, очень скупо, почти стеснительно. «Совещание в конторе. Дивиденды согласованы», «Встреча с Беллсоном по поводу дальнейших действий. Юридическая позиция?», «Заседание Совета».
В начале дневника было несколько страниц, на которых владельцу предлагалось ввести различные данные — от номеров телефонов друзей до собственного размера рубашки. Как ни странно, Реймонд Мейсон все эти графы скрупулезно заполнил.
