Рассказанное мной про Джулиана Мэннинг-Ричардса отца очень заинтересовало. «Если так, — говорит он, — тебе небезынтересно будет узнать, что он мне угрожал физической расправой. Сказал: если я не оставлю Мод в покое, он постарается, чтобы здоровье у меня ухудшилось. Так что, мой мальчик Фрэнк, если со мной что-нибудь случится, ты будешь знать, кто виноват».
Достигнув кульминации в своем рассказе, молодой человек гневно фыркнул, затем спросил:
— Теперь вы понимаете, инспектор?
— А не было ли это весьма странным — что отец позвонил вам с целью рассказать о Мэннинг-Ричардсе?
На миг Фрэнк задумался, потом ответил несколько задиристо:
— Мне кажется, это его самый разумный поступок за всю жизнь — учитывая, как обернулось дело.
— Это, — ответил Генри, — еще предстоит выяснить. Ну, большое вам спасибо, мистер Мейсон. А теперь, раз я уже здесь, нельзя ли мне пройтись по дому?
— Вы хотите сказать, что не арестуете Мэннинг-Ричардса?
— Не сейчас.
Молодой человек посмотрел на Тиббета, оскалив зубы в ухмылке:
— У кого вы в кармане, инспектор? Кто вам оплачивает хлопоты по выгораживанию истеблишмента?
Генри вздохнул и встал.
— Я вернусь с ордером на обыск, чтобы осмотреть дом, — сказал он.
— Да ради бога, осматривайте все, что хотите. А я пройдусь, а то задыхаюсь в этой берлоге.
Инспектор смотрел вслед угловатой фигуре в поношенном бобриковом пальто, широкими шагами уходящей в темноту сентябрьского сада. Потом занялся изучением Крегуэлл-Лоджа.
Здание было построено в качестве жилища привратника Крегуэлл-Грейнджа в те дни, когда главная дорога обходила большой дом не с запада, а с востока. После создания на рубеже веков новой дороги каретный подъезд к Крегуэлл-Грейнджу был заброшен, и Лодж остался сам по себе. Старая дорожка совсем заросла травой, превратившись в неровную, засыпанную листьями аллею. За ней тянулись к реке болотистые луга.
Лодж был небольшим, но компактным и функциональным, а также более удовлетворительным в архитектурном отношении домом, чем главное здание. Реймонд Мейсон его безупречно восстановил и обставил.
Почти весь первый этаж занимала большая библиотека-гостиная, из окна-эркера которой в настоящий момент Генри видел удаляющуюся фигуру Фрэнка Мейсона. Чтобы создать эту огромную комнату, соединили несколько небольших помещений. Обставлена она была дорого и подчеркнуто по-деловому — глубокие кожаные кресла, большой камин, в обширную пасть которого могло войти молодое деревце, густо-красный ковер, просторный письменный стол с классическими медными ручками и инкрустированной столешницей, оббитой красной с золотом полированной кожей. По обе стороны от камина прогибались под весом тяжелых томов в кожаных переплетах высокие книжные полки, а на корешке каждого тома виднелся сжатый кулак герба семейства Мансайпл.
