Грядущего годы таятся во мгле...
А. С. Пушкин
Вадима вдруг закружилась голова от внезапно распространившегося по лачуге одуряющего запаха какой-то едкой травы. Огонь в костре разом вспыхнул. Повалил из него густой дым, который сперва тянулся по потолку, а потом, не находя себе выхода, наполнил всю лачугу. Наконец дым спустился так, что окутал собой совершенно фигуру болгарского кудесника. Теперь Вадим перестал совсем различать окружающее. Слепой ворон отчаянно захлопал крыльями, мечась из угла в угол.
Юноше показалось, что земляной пол лачужки уходит у него из-под ног, и сам он проваливается в какую-то бездну. Он широко взмахнул руками, как бы ища точку опоры, и почувствовал, что схватился за чью-то горячую руку.
— Смотри, — раздался у него над самым ухом голос старого кудесника.
Точно какая-то завеса упала разом, и перед Вадимом открылась страшная картина.
Обширное поле всё было сплошь устлано трупами. Куда ни взглядывал юноша, всюду виделась кровь и кровь. Видны были похожие по костюму на славян ильменских ратники. Кто из них обезглавлен, у кого из широких ран на груди бьёт ручьём горячая кровь, некоторые только ранены; одни вздрагивают ещё в предсмертной агонии, другие корчатся в страшных муках, а над полем так и реют, так и реют хищные птицы.
Вдали видно зарево разгорающегося пожара...
Что это? Местность, как будто, Вадиму очень знакомая, много-много раз виданная.
Юноша напряжённо стал вглядываться в открывавшуюся перед ним картину, стараясь припомнить, где он видел её.
Нет, такою, разорённою, опустошённою, он эту местность никогда не видел, а напротив, видел цветущей, весёлой.
Вадим узнал, наконец, и это покрытое трупами поле, и эти останки сгоревшего селения.
Это — его родные места!..
Вот и бесконечная гладь Ильменя чернеет вдали сквозь просвет просеки.
Но кто же пришёл на неё войной, кто выжег цветущее селение Володислава, кто усеял это поле трупами?
— Старик, старик, покажи мне виновника этого, — судорожно сжимая руку Мала, прошептал Вадим.
— Погоди, сейчас увидишь, — отвечал кудесник, — смотри внимательно, он немедленно явится перед твоими очами!
Густой клуб дыма застлал и поле, покрытое трупами, и развалины сгоревшего селения.
Когда дым несколько рассеялся, Вадиму представилось новое видение...
То же поле, но только с другой стороны. Зарева пожара уже не видно, только тела убитых навалены грудою. В этом месте, очевидно, происходила самая жаркая сеча... Видит Вадим, что здесь не всё ещё умерли, есть и живые, и вот один, лежавший дотоле неподвижно, человек с широкой зияющей раной на груди приподнялся и мутным взором обвёл вокруг всё поле, как бы умоляя о пощаде.
