— Нет, Ара, — возразил он спокойно. — Я еще не уйду, я должен остаться здесь, пока не найду того, кого ищу.
— Кого же ты ищешь?
— Кастанеду!
— Канаиму!? — вскричала индеанка с изумлением.
— Да. Он испанец, и я не могу бросить его на произвол судьбы.
— Канаиму? — повторила Ара, и глаза ее сверкнули недобрым блеском. — Понимаю, ты хочешь отомстить ему.
Маркена взглянул на нее с укором.
— Разве ты забыла, Ара, что я рассказывал тебе о нашем Боге? — сказал он. — Он заповедал нам забывать сделанное зло. «Любите врагов ваших!» — вот что говорил Он нам.
— А что ты сделаешь, если найдешь его?
— Я хочу спасти его, Ара!
— О, никогда! — воскликнула Ара, и в глазах ее сверкнула ненависть.
— Никогда?.. — повторил Маркена, подходя к ней. — Помнишь ли тот час, Ара, когда ты и Энрико стояли передо мной на коленях? Кто тебя вырвал тогда из рук жестокого караиба? Наш Бог велел мне защитить тебя, но Он же велит мне спасти Кастанеду!
— Не говори так громко, — прошептала смягчаясь Ара, — иначе ты умрешь! Индейцы ненавидят испанцев!
— Значит, он жив, Ара? Ты знаешь, где он?
Она потупила глаза; в душе ее происходила борьба.
— Ара, — продолжал тихо Маркена, — будь милосердна, как я к тебе был милостив. Ты отомщена, Каллинаго убит, а я хочу спасти моего канаиму. Скажи мне, где он?
— Я не могу отказать тебе, — ответила наконец индеанка. — Но только прикажи людям идти вперед в Чибао; мы погибли, если они узнают, что мы хотим сделать.
Маркена отдал нужные приказания. Ара поговорила тихо со своим земляком и, носильщики двинулись в путь.
— Ара, о чем вы разговаривали? — спросил Маркена, когда индейцы удалились.
— Они донесут твою кладь до горы в Чибао и потом уйдут в леса, где мы нашли новую родину, далеко от испанцев.
Носильщики исчезли в высокой траве.
— Ара, — спросил опять Маркена, — скажи мне, где Кастанеда? Жив ли он еще?
— Жив! — ответила индеанка.
— Ты меня мучаешь! Скажи мне всю правду, Ара!
— Он должен быть теперь очень счастлив; при нем долото и молоток, и он может собирать золото, чистое золото, до которого он так жаден. — И она описала ему ужасные муки голода и жажды Кастанеды под палящими лучами солнца. — Он заживо похоронен, — заключила она, — и, может быть, уже умер, потому что солнце сегодня знойно!
— Ара! И мы медлим? — вскричал Маркена. — Идем, идем скорее!
— И ты хочешь так идти Маркена? — сказала насмешливо Ара. — Где твой ум? Путь далек. Нам нужно взять с собой хлеба. А затем, разве у тебя есть крылья, чтобы спуститься к нему вниз? Нам нужна веревка, твои же веревки все увязаны, и придется в деревне искать индейскую веревку. Готовь хлеб, а я добуду веревку.
