И что же теперь выходит? Что этот развеселый джентльмен теперь станет ее мужем? Можно ли представить себе нечто более худшее? Теперь судачить будут и о ней. Пусть это будут совсем другие новости, но в них будет звучать ее имя. К примеру, так: «Ах, бедняжка мисс Фербенкс! Надо же такому случиться! В каком же они были бедственном положении, что отец согласился на этот брак?» Хотя нет, все будет куда проще. Скажут, что мисс Фербенкс с ее длинным язычком это заслужила.
День свадьбы или, как настаивала Гвен, злосчастного недоразумения был самым неприятным для девушки. Для начала, все кругом беспрестанно нахваливали ее замечательный туалет и очаровательную внешность. Это чрезвычайно сердило Гвен и она была довольно взвинчена, когда спустилась по лестнице, где ее и встретил отец.
— Боже мой, дорогая! — воскликнул он, — ты восхитительно выглядишь! В этом платье ты особенно похожа на свою бабушку, а она была замечательной красавицей.
— Мои поздравления бабушке, — буркнула Гвен, — мою внешность оставь в покое, папочка. Лучше вспомни, какое теперь меня ожидает восхитительное будущее. Замужем за алкоголиком, развратником, дебоширом и транжирой — это же просто мечта!
— Гвенни, Джек вовсе не таков, — попытался возразить мистер Фербенкс, — ты, как обычно, все преувеличиваешь. Если и были какие-нибудь единичные случаи, то это не значит, что они происходят постоянно.
— Пьяный дебош раз в неделю — единичный случай? Или ты имеешь в виду, что он случился единожды за целую неделю? Тогда конечно, он просто образец для подражания. Представляю, что было бы с нашими соседями, если б он устраивал это чаще.
Отец сокрушенно покачал головой, но спорить не стал. Гвен всегда преподносила факты таким образом, что звучали они просто ужасно, но придраться ни к чему было нельзя. Ведь, если честно, она была права, не так ли?
Так что, мистер Фербенкс просто взял дочь под руку и повел во двор, где стоял приготовленный экипаж. Это была огромная старая карета, в которой без сомнения разъезжала еще прабабка Гвен. Во время езды она отвратительно скрипела и качалась, превращая поездку в мучение.
По пути мистер Фербенкс пытался завести разговор на тему будущей счастливой жизни Гвен, проговорив с нарочитой бодростью: «А вот у Джека замечательный фаэтон!» Но дочь так взглянула на него, что он осекся.
Двери церкви были открыты, но когда Фербенксы вошли вовнутрь, то увидели, что она была почти пуста, если не считать пастора, его помощника, которые были облечены в парадные одеяния и семейной пары Уиллфридов, ближайших соседей и друзей семейства Фербенксов. Они обменялись приветствиями, причем миссис Уиллфрид смотрела на Гвен с искренним сочувствием, что еще больше разозлило ее. Вот, ее уже начинают жалеть!
