— Разбуди мисс Харгрейв. Ну, давай же, не стой столбом. Черт, что за наказание!
Лакей выбежал вон так поспешно, словно опасался, что она добавит ему пинка для скорости.
Гвен пригляделась к пятну на рубашке Джека и убедилась, что оно медленно, но неуклонно увеличивается. Кровь продолжает идти и ее следует остановить. Но как? Гвен и понятия не имела, как это следует делать. Она закусила губу и постаралась воскресить в своей памяти все, что она знала об этом. Поразмыслив минуту, девушка поняла, что не знает ничего. В голове мелькали смутные мысли о бинтах и каких-то тампонах.
Осторожно приблизившись к раненому, Гвен наклонилась над ним и спросила:
— И что теперь мне делать? Вы знаете? Потому что лично я — нет.
— Нужно остановить кровь, — посоветовал ей Джек тихо.
— Каким образом?
— Господи, Гвен, ты вообще что-нибудь умеешь делать или нет?
— Я не сестра милосердия! — огрызнулась она, — и мой дом не был завален ранеными. Почему я должна это уметь? Говорите, что мне делать и хватит болтать!
Выслушав столь противоречивое указание, он хмыкнул и отозвался:
— Сними с меня одежду.
— Что, всю?
— О, Господи, не смеши меня, — простонал он, — сними рубашку, этого достаточно. Штаны можешь оставить на месте.
Гвен сдавленно фыркнула и приступила к делу. Она осторожно приподняла руку Джека и попыталась стащить с нее рукав.
— Там есть пуговицы, Гвен, — сообщил ей он, — такие маленькие и перламутровые.
— Черт, — отозвалась она, досадуя, что этого ей не пришло в голову.
Расстегнув одну за другой пуговицы, она продолжала свое дело, попутно осведомившись:
— Все-таки, кто это сделал?
— Зачем тебе это?
— Очень интересно.
— Ну, ладно, удовлетворю твое законное любопытство. Меня пытались ограбить.
— Ну и как? Успешно?
— Как видишь.
— Я ничего не вижу, кроме вашей раны. Кровь продолжает идти. Как вы думаете, может быть перевязать ее чем-нибудь?
В это время в комнату влетела Эрнестина в ночной рубашке и накинутой сверху шали. На ее лице были написаны ужас и тревога.
— Что произошло? — вскричала она, бледнея, — что случилось? Джек! Что с тобой?
Она шагнула к кровати и побелела еще больше.
— Боже мой, — сдавленно прошептала она.
— Ты как раз кстати, Эрни, — сказала Гвен, не поворачивая головы, — ты знаешь, что следует делать?
— О Господи, — не слушая ее, продолжала бормотать Эрнестина, — о Боже мой.
— Думаешь, следует начинать молиться? — раздраженно осведомилась девушка, — или у тебя есть более разумные идеи?
У Эрнестины, как оказалось, такая идея была. Она всплеснула руками, побледнев уже как бумага и рухнула на пол с грохотом. Гвен обернулась и вытаращила глаза.
