— Миссис Лестрейдж!
Женщина не знала, что еще можно сказать на это. Хотя, конечно, Гвен была полностью права, но выразила это в такой форме, что оставалось только руками развести.
— Но не надо так, миссис Лестрейдж.
— А как? Это ведь правда. Обычное дело, — Гвен пожала плечами, — кто-то продает дома или земли, а также фамильные драгоценности. Папочка уже продал все, что можно. Осталась только симпатичная дочурка, которая тоже кое-чего стоит. Зато теперь у него есть возможность поправить свои плачевные дела. Не думаю, правда, что это ему поможет. Во всяком случае, ненадолго. У него просто талант обзаводиться долгами в самое короткое время.
Эрнестина покачала головой. В этих словах звучал неприкрытый цинизм, весьма неожиданный в столь юной особе. Хотя от Гвен можно было ожидать чего угодно с ее очаровательным характером.
Шум подъезжающего экипажа отвлек их. Эрнестина повернулась на звук и отметила:
— А вот и Джек.
Гвен посмотрела тоже, но говорить ничего не стала. Присутствие или отсутствие Джека не меняло ничего, только вносило некоторую долю раздражения.
Судя по всему, Джек тоже заметил их, потому что не заходя в дом, направился прямо в сад. Он шел достаточно быстро. Остановившись напротив скамьи, Джек проговорил:
— А, вот вы где.
— Здравствуй, Джеки, — проговорила Эрнестина осторожно.
Она сразу заметила, что он не в духе.
Кивнув, он в упор посмотрел на Гвен.
— Нужно поговорить, — веско заметил он.
— Всегда пожалуйста, — хмыкнула милая женушка.
— Что за выходки? Какого черта ты вчера выкинула?
— А что она сделала? — поинтересовалась Эрнестина.
— На протяжение какого-то получаса она назвала меня четырьмя совершенно разными именами. Дай Бог памяти: Джеральд, Джулиан, Джеймс и Джозеф.
— Оказывается, что-то все-таки оседает в вашей памяти, — сказала Гвен.
— Но не в твоей, — отрезал Джек, — тебе трудно запомнить мое имя?
— Вам же трудно.
— Что это ты имеешь в виду?
— Меня зовут Гвендалин, а не Гвиневера, не крошка и не детка.
— Я оговорился! — вскричал он сердито, — просто оговорился.
— Я тоже.
— Ну, конечно! Целых четыре раза.
Эрнестина громко фыркнула. Джек повернулся к ней, несколько секунд разглядывал так, словно видел ее впервые, а потом заметил ледяным тоном:
— Тебя что-то насмешило?
— Случайно вырвалось, — начала она оправдываться, — прости, Джек.
— Давно пора бы научиться вести себя как следует.
— Вам это следовало бы запомнить в первую очередь, — вставила Гвен ехидно.
— Я, кажется, не с тобой разговаривал.
