— Займитесь госпожой.
Аурин никогда еще не называли госпожой и от подобного обращения она немного остолбенела. Одной из служанок пришлось немного подтолкнуть ее вперед.
С Хэйтаро ей было проще. Она могла запросто обозвать его поганым сморчком или плешивым болваном, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Но госпожа Томин была женщиной, к тому же, занимала очень высокое положение в обществе. Кто знает, что случится, если она назовет ее глупой старой курицей? Возможно, именно за такие слова здесь и рубят головы. Да не возможно, а вполне, вполне реально. Однако, и не прибегая к грубостям, Аурин была полна решимости упрямиться до последнего и ни в коем случае не соглашаться на столь унизительное предложение.
Ее мнение показалось бы многим девушкам Кетлии не только странным, но и весьма глупым. Стать наложницей князя — о таком можно было только мечтать. И если вдруг выпадает такой шанс, следовало вцепляться в него мертвой хваткой. Но Аурин, выросшая на берегу моря и никогда не испытывающая принуждений такого рода, не могла с ними согласиться. Она могла понять принуждение в работе, этого в ее жизни было достаточно. Но ее никогда не заставляли говорить то, что говорить не хочется, улыбаться, когда она этого не хотела и делать то, что казалось ей противным и унизительным.
Когда Аурин приняла ванну, ее волосы высушили, расчесали и уложили в замысловатую прическу с помощью гребней и драгоценных заколок. Потом в комнату пришла госпожа Томин, долго и придирчиво выбирала одежду для девушки, оценивая ее наготу и вновь и вновь находя, что она слишком тощая, но хорошая и обильная пища это поправят. Наконец, Аурин была полностью одета.
— Тебе нужно многому научиться, Аурин. И самое главное, держаться, как госпожа. Что за рубцы у тебя на спине?
— Отметины носатого коротышки, — ответила девушка без задней мысли, — двадцать палок за длинный язык.
Госпожа Томин сперва опешила, а потом рассмеялась негромким мелодичным смехом.
— Меткое прозвище, Аурин. Хэйтаро оно подходит как нельзя лучше. Мне нравится твой быстрый ум. Но это качество нужно развивать, как и многие другие. Ибо нет ничего легче быть дурой и нет ничего труднее, чем ею казаться.
— Я должна казаться дурой, госпожа? — удивилась Аурин, — а как же поэзия и все такое прочее?
— От этого умения зависит, чего ты добьешься. Никогда еще глупая женщина не добивалась высокого положения только с помощью красоты. Лишь умные женщины могут это сделать. Но мужчины любят дурочек, а стало быть нужно уметь таковой казаться.
