— Жаль, что не все любят время от времени перечитывать Гомера, — сказал майор, вставая. — Ну, что еще хорошего есть у тебя для нас?
Собоциньский остановился посреди комнаты.
— Пойми же, Генрик, это учебный корабль с курсантами на борту.
— И с пушчонками из папье-маше. Когда он должен прибыть и какие имеются для нас приказания?
Майор произнес все это довольно резким тоном. Собоциньский торопливо шагнул к нему.
— Нет у меня никаких приказаний, Генрик. Есть только просьба: объясни все это солдатам.
— Не знаю, как у меня это получится… Так когда же все-таки он должен прийти?
— Через несколько дней. К началу праздника цветов.
Резкие трели звонков раздавались по всему зданию. Звонило в спальнях солдат, в подофицерских комнатах, коридорах. Люди вскакивали с постелей, сталкивались друг с другом, спотыкались в темноте о табуретки. Капрал Ковальчик бросился к выключателю. Кто-то, стоя в дверях, крикнул:
— Погасить свет!
Темнота стала непроницаемой. Голос хорунжего Пелки гремел богатырским басом:
— Зажжешь свет — и в твой дурацкий лоб тут же влепят пяток пуль! Не копаться!
Через несколько секунд замешательство прошло. Восстановилась автоматичность движений, и руки в темноте безошибочно попадали на сложенное обмундирование, отыскивали ранцы, шлемы, противогазы.
Первые солдаты уже выбегали из помещения, затягивая на бегу ремни. В коридоре и по лестницам гремели подкованные сапоги, разбирались из пирамид карабины. За воротами топот обрывался: мягкий грунт двора гасил звуки. Отделения спешно строились в две шеренги. Дождавшись знака командира, солдаты побежали к своим постам.
Самый длинный путь предстояло проделать гарнизону сторожевого поста «Паром». Поручник Пайонк повел солдат наискосок через спортивную площадку. Быстро перебирая ногами, он ежеминутно оглядывался, проверяя, не отстает ли кто-нибудь, но солдаты бежали за ним плотной группой. Вот уже показались первые деревья, еще триста метров — и начнется дорожка, ведущая к их посту. А там уж рукой подать до узкого прохода между заграждениями из колючей проволоки, за которыми начинается высокий земляной вал. Здесь, на валу, и расположен «Паром». Учащенно дыша, солдаты занимали огневые позиции. Все делалось молча, без единого слова. Время от времени слышались только отдаваемые вполголоса команды хорунжего Грычмана. Поручник Пайонк остановился у входа в командный блиндаж. Когда хорунжий доложил о готовности людей, он бросился к телефону и сильно завертел ручку:
