– Конечно же, согласны! У них нет идей. А вот у художников они есть – да они просто живут идеями и чувствами. Чувство – это такая прекрасная вещь, такая очаровательная! Я уверена, что отчаянный Джервес – это как раз человек чувства, и как же это прекрасно! Конечно, он нарисует принцессу Зиска – просто обязан нарисовать, – никто другой не сделал бы этого лучше. Кстати, вас пригласили на её роскошную вечеринку на следующей неделе?
– Да.
– И вы придёте?
– Несомненно.
– Я тоже. Эта невозможная женщина Четвинд Лайл подошла ко мне сегодня вечером и спросила меня, действительно ли я считаю, что было бы пристойным приводить её «девочек» туда, – и леди Фалкворд визгливо рассмеялась. – Только подумайте, «девочек»! Мне следовало ответить ей, что эти две длинные уродины могут с полным спокойствием идти куда угодно. «Вы считаете принцессу подобающей женщиной?» – спросила она меня. А я ей ответила: «Конечно, такой же подобающей, как и вас».
Кортни откровенно рассмеялся и начал уже думать, что было нечто забавное в этой леди Фалкворд.
– Во имя Юпитера! Вы так и сказали ей?
– Надо думать, что да. О, мне известна пара подробностей о Четвинд Лайлах, но я держу рот на замке, пока не представится удобный случай раскрыть его. Я сказала ей, что иду, и тогда она, конечно же, тоже обещалась.
– Естественно.
И Кортни ответил на это смутно, поскольку вальс уже заканчивался и принцесса Зиска, под руку с Джервесом, покидала бальный зал.
– Она уходит! – воскликнула леди Фалкворд. – Дорогой мой! Прошу меня извинить, мне нужно переговорить с ней одну минутку.
И, шелестя всеми её юбками и взмахивая гигантской шляпой с перьями, яркая шестидесятилетняя кокетка побежала прочь со всей ловкостью шестнадцатилетней, предоставив Кортни следовать за ней или оставаться на месте, на его усмотрение. Он заколебался и во время этой нерешительной паузы к нему присоединился доктор Максвелл Дин.
– Прекрасный и занимательный вечер! – сказал этот человек, довольно улыбаясь. – Не припомню, когда в прошлый раз так искренне наслаждался.
– Правда! Никогда бы не подумал, что вы, как мужчина, восторгаетесь костюмированными балами, – сказал Кортни.
– Неужели? Ха! Что ж, до некоторых костюмированных балов мне, вероятно, дела нет, но этот оказался весьма результативным в плане развлечений во всех смыслах, и несколько происшествий, связанных с ним, открыли мне новый взгляд на исследование – возможности, которые – эээ – весьма интересны и значительны.
