Уборщица зашла в палату к Эдди и Тому. Ей было около пятидесяти семи. Это одна из тех женщин, которые к старости полнеют. У неё на носу была большая бородавка, что часто отвергало детей от общения. Но сама она была доброй. Начав подметать, она заметила грустный взгляд Эдди. — Почему такой грустный, дорогой? — улыбнувшись, она посмотрела на мальчиков. Добрый, материнский взгляд был виден на её лице.
— Я боюсь спать в этой палате.
— Почему? — показав удивление, она на пару секунд остановилась. Она повстречала мало детей, которые боялись спать в палате с кем-то. А для нее, все что было мало, то неестественно.
— Не знаю. Можно меня перевести в другую палату?
— Солнце, боюсь это не у меня стоить спрашивать. Скоро должны у вас проверять температуру. Вот спросишь у той тетеньки. Она, думаю, разрешит тебе.
Уборщица заканчивала мыть полы, когда посмотрела на Тома. Что-то неестественное было в его глазах. Будто загадочный страх, который вскоре должен выйти наружу.
Закрыв дверь палаты, она перекрестилась. Теперь ей было куда понятнее, почему мальчик хочет перевестись. Она считала что Господь тот, кто указывает путь лишь детям. По ее мнению, Бог видит в ребенке чистую душу, которую можно вывести на свет. Однако в Томе она не видела света. В детях бывает отблеск чего-то священного, светлого, однако в глазах Тома была лишь темная, пожирающая пустота. Будто сам дьявол был во плоти мальчика.
На часах было пол десятого, когда младшая медицинская сестра зашла к мальчикам. Это была молодая женщина лет двадцати семи. Она держала в руке коробочку с градусниками. Дав их детям, она с быстротой вышла из палаты чтобы направиться в следующую. Её жутко томило это занятие.
Спустя десять минут, знакомое лицо вновь посетило палату Эдди. Эта была та же младшая медицинская сестра. Подняв к ней голову, Эдди вновь спросил, — извините, мне здесь очень страшно спать. Можно меня перевести в другую палату? — Она посмотрела на него, а потом на Тома.
— А тому мальчику не будет страшно самому спать?
— Будет.
Том откликнулся. Он не хотел отпускать свою первую жертву, что естественно. Словно охотник, он выслеживал добычу. Чем время было ближе к полнолунию, тем больше был заметен зверь в мальчике.
— Видишь. Думай и о других, когда принимаешь решения.
В этот момент младшая медицинская сестра чувствовала себя удовлетворенной. Она подумала, что поступила правильно. Найдя компромисс, она взяла градусники у детей, после чего вышла, с легкостью закрыв дверь, словно та была из сахарной ваты. Все здесь казалось таким, будто из сахарной ваты. Один Том своим видом напоминал раскаленный уголь.
