Долго любовался городом мальчик. Его очень впечатлило то, что здесь не было ни одного деревянного дома; куда ни обрати взор — только каменные постройки. Особенно радовал глаз — беломраморный дворец с высокими шпилями, стоящий на площади в самом центре города.
Милан обратил внимание, что на окраинах почти все дома были одноэтажные и без особых прикрас, а ближе к площади — только многоэтажные, с колоннами и портиками. И везде зеленели скверы, пестрели ярким разноцветьем клумбы, били фонтаны и фонтанчики.
Мальчик решил идти на площадь.
Пока добрался до нее, миновал множество лавок, мастерских и хлебопекарен, возле которых толпились люди.
Но на площади народа оказалось еще больше. И не мудрено. Здесь стояли несколько раешников со своими красочными ящиками, украшенными резными фигурками животных и флажками. Возле раешников роились и галдели люди, ожидая своей очереди, чтобы посмотреть через специальные окошка в ящиках на всякие занятные картинки, нарисованные на движущейся ленте.
В одном месте парни и девушки играли в «Ручеек», в другом — две группы мужчин забавлялись «Лаптой».
Побродив по площади, Милан направился к высоким железным воротам, за которыми возвышался беломраморный дворец местного князя и градоправителя.
Не успел приблизиться, как откуда-то появились два стражника и преградили дорогу.
— Пропустите меня к князю! — попросил мальчик.
— Не велено никого пропускать! — строго отчеканил один из стражников — рыжебородый здоровяк.
— Наш князь Берислав нынче пребывает в глубокой печали, — вдруг вмешалась старушка, подметавшая большой метлой пыль у ворот.
— А что у него случилось? — поинтересовался мальчик, с надеждой поглядывая на другого стражника — с виду вполне добродушного парня.
Дворничиха, не прекращая работу, пояснила:
— Берислав влюбился в самую красивую девушку города, дочь боярина Местяты — голубоглазую Домиславу. И сегодня попросил ее руки. Но Домислава сказала, что не может выйти замуж за того, кто не владеет никаким ремеслом. И поставила условие: через три дня князь должен продемонстрировать ей какое-нибудь свое умение. А если не сможет, то получит бесповоротный отказ.
— И что же князь? — Милан отступил в сторону, чтобы не мешать старушке орудовать метлой.
— После разговора с Домиславой он впал в хандру…
В этот момент к воротам подошел осанистый мужчина в богатой одежде, опоясанный широким поясом, на котором висел меч с золоченой рукоятью.
— Что здесь нужно этому отроку? — гаркнул мужчина, указывая пальцем на мальчика.
