Корнет ушёл; Мишка сопел, свернувшись калачиком под попоной. Вите не спалось — может, перетерпел, сбил охоту? Лёха, успевший добрать сна в амбаре, выбрался под вечернее небо и присел рядом с товарищем. Десятикласснику хотелось обсудить наболевшее.
— И всё же — не понимаю! Ну ладно, в тот раз ты мог случайно наткнуться на детектор. Но теперь-то что? Раз твой смартфон действует так же — значит, его нарочно переделали! И софтом тут не обойтись, надо в железо лезть…
Возразить было нечего. Витьке и самому было ясно, что отец по каким-то своим соображениям устроил так, что его «Самсунг» превратился в детектор хронопробоев. Втянул сына вместе с его друзьями в непонятные эксперименты — ни слова об этом не сказал! А ведь дело-то опасное…
— …только не говори, что эта штука тебе попалась случайно! — продолжал Лёха. — Я так думаю, её нарочно тебе подсунули. Понять бы ещё — зачем?
Витя вытащил гаджет. Подумал немного — включать, или не стоит? — и нажал кнопку.
Повторный поиск хронопробоя: 32 ч. 49 мин.
Функция экстренного возвращения будет доступна через
26 ч. 01 мин.
Вероятность срабатывания: 61 %
— Не повезло, — покачал головой Лёшка. — Минус четырнадцать часов только.
Ребята надеялись, что «обратный отсчёт» на детекторе ускорится.
— Вероятность экстренного возвращения тоже упала. В тот раз было больше семидесяти, а сейчас — сам видишь. Чую, придётся ждать все тридцать два часа…
Ладно, — вздохнул десятиклассик. — Не везёт — значит, не везёт. Давай лучше спать, утро вечера мудренее. Так здесь, кажется, говорят?
— Сомкнись!
По шеренге прошло шевеление. «Кавалеристы» — мужички в армяках, кафтанах, с самодельными пиками, — принялись осаживать лошадей, крутиться на месте. Один навалился на соседа крупом, лошадь подкинула, ударила задом. Раздались смачные ругательства, свистнула плётка.
— Эй, тетери, отставить! Ходи в стороны, по трубе сбирайсь по новой в шеренгу!
Кавалерийскими учениями руководил гусарский вахмистр — жилистый, невысокий дядька лет тридцати, с длинными, висячими усами на лице, пересечённым страховидным шрамом. На этот шрам подопечные вахмистра, крестьяне вохонской «конной дружины», взирали с особым почтением.
Протрубил горн, и всадники, толкаясь лошадьми, сцепляясь древками пик и переругиваясь, стали занимать места в шеренге. Вахмистр взирал на эту суету со скукой.
— Слухай сюды! — закричал он, когда шеренга худо-бедно выстроилась. — Когда даю команду «сомкнись!» — становитесь, чтобы всяк в строю касался стременем стремени соседа. Для того — принимать вправо, а отнюдь не влево. А ежели кто станет на месте крутиться и строй рушить — самолично плетью ожгу. Ясно, што ль? Гляди веселей, держись прямо, а то сидят, аки собака на заборе!
