Он взял Мишкину саблю, обнажил клинок, попробовал пальцем кромку.
— Чтобы из ножен не вытаскивать! Она же как бритва, не дай бог, заденешь кого! Ты ведь не умеешь владеть клинком?
— Не, только немного стрелять. Из пистолетов, а ещё из этого. — и подбросил на руках тромблон. — А саблю я всего раз в руках держал.
— Вот и завтра стреляй. Кобыла-то выстрелов не боится?
— Ей вообще всё пофиг! — гордо заявил Мишка. — Кроме мотоцикла и электрического света.
Витька кашлянул, дождался, когда Трейяр и Красильников, повернутся к нему:
— Спасибо, конечно… Только нам-то что теперь делать?
— Это ты у нас спрашиваешь? — удивился новосибирец.
— А у кого же ещё? Я думал, вы нам поможете…
— И какая вам нужна помощь? — сощурился Красильников. — Лошадей и пушку мы пристроим. Что до остального — вы, как я понимаю, не хотите огласки?
— Не хотим. — подтвердил Витька.
— Мы, трое, ни слова об этом не скажем. — твёрдо сказал Трейяр. — Так, мужики?
Красильников и Сергеич по очереди кивнули.
— Расспрашивать мы вас тоже не будем. — продолжил командир «трёшек», — Захотите — сами расскажете… когда-нибудь.
С души у Витьке свалился камень. Ему сразу сделалось легко: здорово, когда рядом друзья!
— Обещаю! — сказал он, глядя в глаза новосибирцу. — Как только что-нибудь выясним — обязательно расскажем вам!
— Зря мы Алексей Борисыча не послушались, — недовольно сказал Витька. — Вот проверят сейчас на рамке — кто будем делать?
Арендованный автобус высадил реконструкторов возле метро «Партизанская». Красильников, который сняв мундир, превратился из артиллерийского офицера в мягкого, добродушного педагога, напрасно уговаривал Мишку отправить свёрток с оружием в клуб. Увидев упрямый блеск в его глазах друга, Витька понял, что он нипочём не расстанется со своими трофеями.
Пистолеты, саблю, тромблон распихали по рюкзакам, и вот теперь никак не могли решиться подойти к рамкам металлоискателей на входе в метро. Вроде бы, вечер воскресенья, и кому нужны трое подростков, вернувшиеся, судя по объёмистым рюкзакам и запылённым бёрцам, из турпохода? К тому же, Мишкина суконная бескозырка указывала на любителя то ли исторической реконструкции, то ли на ролевика. К ним московская полиция давно привыкла: публика эта, хотя и шумная, но вполне законопослушная.
Но стоит сотруднику безопасности просветить рюкзак в специальном ящике — всё, пиши пропало. Остро отточенная сабля, кремнёвые пистолеты и тромблон со свежими следами пороха вызовут у правоохранителей вполне предсказуемую реакцию.
