— Надежда, которую я имею полное основание питать, — ответил Люцифер, если принять во внимание мои огромные богатства, мою способность к интригам и раздорам.
— Несомненно, ты попытаешься поколебать основы веры, — сказал Герберт, — и при помощи беспутства и разврата постараешься выставить папский престол в дурном свете.
— Наоборот, — сказал дьявол, — я постараюсь искоренить ереси, а также всякое знание и науки, как неизбежно к ним ведущие. Все твои книги, вместе с твоими костями, я сожгу при первом удобном случае.
— Если так, — сказал Герберт, — то я скорей согласен отправиться с тобой в ад, чем быть соучастником сожжения книг Платона и Аристотеля!
— Герберт, — ответил демон, — разве тебе не известно, что ни один честный человек не может вступить в мои владения? Если бы это было возможно, то моя империя стала невыносимой для меня — и я был бы вынужден отречься.
— Знаю, — сказал Герберт. — Поэтому я так спокойно отношусь к твоему посещению.
— Герберт, — продолжал дьявол со слезами на глазах, — скажи мне, это справедливо, это честно? Я взял на себя обязательство защищать твои интересы в мире, и это обязательство выполнил как нельзя лучше. Благодаря моим проискам ты возвысился до положения, какого ты никогда бы без меня не достиг. Мне не раз приходилось принимать участие в избрании папы из среды кардиналов, но никогда еще я не подумал возложить тиару на голову человека добродетельного и ученого. Ты воспользовался моей помощью, а теперь хочешь лишить меня справедливой награды.
— Люцифер, — сказал Герберт, — я всегда старался относиться к тебе, как к джентльмену, в надежде, что и ты будешь платить мне тем же. Я не стану спрашивать, соответствует ли понятию джентльмена то, что ты пытаешься угрозой вырвать у меня согласие. Но я не стану обращать на это внимание и окажу тебе даже большую услугу, чем та, о которой ты просишь. Ты хочешь быть кардиналом я сделаю тебя папой…
— Ха, — воскликнул Люцифер, и адским светом вспыхнула его черная кожа, как вспыхивают чуть тлеющие угли, если на них подуть.
— …на двенадцать часов, — продолжал Герберт. — По истечении этого срока мы вновь должны обсудить вопрос, и если, как я надеюсь, ты с большей охотой согласен будешь отказаться от папского сана, чем теперь его добиваешься, тогда я соглашусь на любую награду, какую ты ни попросишь.
— Идет! — вскричал демон.
Герберт произнес несколько кабалистических слов, и мгновенно в кабинете очутились два Сильвестра Вторых, совершенно сходных меж собой, если не считать их одеяния и того незначительного факта, что один из них чуть-чуть прихрамывал на левую ногу.
