— Мы можем с ним еще поработать… Что значит, он не вытягивает? Он уже получил по нашей градуировке примерно квалификацию Би-три… Я согласен, что по вашему табелю о рангах он уже вплотную подошел, а может, и перешагнул… Да кто же знает, что он понял в тех сеансах, которые мы ему вливали, а чего не разобрал? Это, друг мой, вовсе темная вода в облацех… Да, понимаю, это уровень управляющего группой предприятий, с заводами и людьми, или командира дивизии как минимум. Но тратить такие возможности на то, с чем может отлично справиться обычный солдафон… Хорошо, пусть не обычный. Но согласитесь, командир дивизии — это не воплощение таланта и высокого парения духа… Мы можем добиться с ним чего-то еще, я это чувствую. Я анализирую его день и ночь и, разумеется, готов за все отвечать.
Снова молчание. На этот раз картинка уплыла в сторону окончательно. Да в ней и не было уже ничего любопытного для Тома. Гораздо важнее было сохранить, так сказать, звуковое сопровождение, важно было понять, что говорит профессор.
— Пожалуй, если придерживаться вашего сравнения, он один может удерживать эту самую дивизию. То есть исполнять сразу множество функций, например командовать и поддерживать ее жизнеобеспечение, и угадывать действия противника, если таковой отыщется, и обеспечивать ее лояльность на каком-то другом, нами пока не познанном уровне… По сути, обычный генерал-майор на это не способен, у него куча вспомогательных служб и очень жесткие алгоритмы этих самых служб… А Извеков может в одиночку или почти без помощи…
Снова некоторое молчание. Теперь Том только слышал этот разговор, но почти не видел его. Тени какие-то перед глазами мелькали, но были они серыми, словно он разучился видеть даже краски.
— Нет, не так. Сражение, возможно, выиграет и обученный опытный генерал, но Извеков тянет на то, чтобы выигрывать кампанию, чтобы выигрывать войну… Если у вас есть сомнения, приезжайте, посмотрите его графики, они впечатляют!
«Дурацкий разговор, дурацкие сентенции», — подумал Том и вдруг вспомнил, что именно на решение вот таких военных — пороговых, на границе жизни и смерти — задач из двадцати шести, кажется, маршалов Наполеона сломались почти все, кроме еще троих, не считая императора. То есть только трое из всей блестящей команды военных талантов умели выигрывать кампанию или даже войну, заставляя противника сдаться. Том не стал вспоминать их фамилии — он и сам не очень-то понимал, откуда у него эти знания, но с этим теперь ему приходилось мириться.
