Поразмыслив и над этим, Извеков решил, что они «притираются», как это называлось на женском жаргоне, в их странном брачном союзе. Собственно, это и был даже не брак, как полагается, а именно союз. Словно две суверенные страны, решившие, что, объединив усилия, они повысят свою возможность жить комфортно, действительно организовали эту самую жизнь довольно удобно.
Но по странному закону какой-то психической индукции недовольства собой и всей системой подчинения захватчикам Том и союзом с Ларисой стал недоволен. Не чувствовал он в этом ничего, кроме какой-то тошнотворной своей ловкости и бытовой лихости. Словно он пес какой-нибудь — живет где попало и заботится о чем-либо только потому, что случайно угодил в эту ситуацию.
Сложные это были мысли, но с другой стороны… Что он мог поделать? Он еще не умел думать о таких вещах, осознавал, что не научен понимать такие вещи, что лежат они за пределом его кругозора, что в отношении его лично — такая ситуация в чем-то ошибочна, неверна. Вот только бы еще догадаться, в чем именно она неверна?
Однажды весной, когда распределяли двухнедельный оплачиваемый отпуск, который правители решили установить для всех служащих той же категории, что была и у Тома, к Извекову в кабинетик забежала одна из секретарш и притащила скромный конверт. Том таких еще не видел, и конверт вызвал в нем неприятное чувство, хотя там оказалось обычное, почти привычное приглашение зайти в здание городской администрации. Раньше он воспринял бы этот вызов нормально, но теперь почти час сидел, мрачно постукивая листком по столу и пытался разобраться в своих ощущениях. Как обычно, ни в чем он не разобрался, только и усвоил, что опять, тоже вполне уже привычно, недоволен тем, что нужен этим самым… завоевателям и их системе.
Явившись тем не менее в срок, Извеков неожиданно для себя попал в то крыло и на тот этаж, где еще никогда не был. Это было по виду обычное учреждение, с девушками и довольно приятными молодыми людьми за столами. Ни один из них не был старше Тома хотя бы на пару-тройку лет, это во-первых. Во-вторых, у каждого на столе находился довольно мощный комп, и ребята привычно работали на них. В-третьих, в кабинет начальника, который его вызвал, Извекова провели сразу, что тоже настораживало — такая оперативность была совсем не в духе обычного русского раздолбайства.
В кабинете, куда его привели, хозяина не оказалось, зато присутствовал неприметной наружности молодец из обслуги, в хорошем костюме и с галстуком, разумеется, красно-оранжевого тона. Парень явно тяготился пребыванием тут, но Тома в одиночестве не оставил, а присел на край большого стола для заседаний и принялся скучновато рассматривать свои ногти. Тогда Извеков решил поговорить.
