— Вы в этом уверены?
— Совершенно уверен!
— Ну дай вам бог доброго здоровья!
— Ручаюсь, что в бога вы не верите, — усмехнулся незнакомец, уже переступая порог.
— Это к слову. Как же все-таки мне рассказать о вашем приходе мужу?
— Расскажите все как было: заявился, мол, в неурочный час, нарушил порядок в доме и страшно спешил. Но, говоря по совести, есть у меня одно смягчающее вину обстоятельство — я действительно очень занят, а в воскресенье почему-то особенно. Всего вам доброго!
— Будьте здоровы… — Мария Павловна недоуменно пожала плечами.
Василий Сергеевич вернулся в тот день гораздо позднее, чем предполагал.
Мария Павловна уже начала сердиться на вечно занятого мужа. Она даже забыла сказать ему о странном посетителе.
Только утром, собираясь в клинику, профессор обнаружил у себя на столе незнакомую книжку.
— «Ленин. Великий почин»… — прочитал на обложке.
На титульном листе дарственная надпись от автора.
— Кто это был у нас вчера, Вася, — спросила Мария Павловна. — Что за человек такой?
— Вот именно, Машенька, — человек! Ты же у меня умница, всегда находишь слово самое лучшее, самое точное! — Бармин помолчал и добавил: — Самый настоящий человек из всех, кого я встретил за свои семь десятков.
Сиротская судьба привела Лёнтю под крышу детского дома. Нелегко и здесь приходилось мальчишке. Черный сухарь, жидкая похлебка к обеду. И еще работа — дежурство, уборка, слесарное дело.
«Но все-таки детдом не асфальтовый котел, — думал Лёнтя, — жить можно».
Особенно повеселел бывший беспризорник в тот день, когда директор сказал за обедом:
— Крупу нам прислали. Целый мешок. От Ленина.
Директор не просто сказал — притащил мешок из кладовки, торжественно развязал его на глазах у ребят.
Все население дома столпилось вокруг мешка. Каждый норовил поглубже запустить руку в его содержимое, но ни одна крупинка на пол не упала. Лёнтя смотрел на крупу, медленно стекавшую сквозь растопыренные пальцы директора, и никак не мог понять: откуда взялась она в голодной Москве?
А на другой день произошло еще одно чудо. Завхоз, снаряжая ребят в баню, выдал каждому по куску настоящего мыла. Отмокая в теплой банной воде, пахнувшей березовым листом, окунаясь в нее с головой, Лёнтя сказал мывшемуся рядом мальчишке:
— Может, Ленин и насчет белья распоряжение даст? Вот было бы здорово!
— «Здорово, здорово»! — передразнил его сосед и озорно плеснул Лёнте мыльной пеной в глаза. — Не болтай, отмывай свои конопушки.
