— И вы знаете, что мне было известно одно заклинание «для изгнания». Я еще в свой первый день его… на вас… ну, вы помните.
Стало мучительно стыдно.
Ректор глубоко вздохнул и на миг прикрыл глаза.
— Да, я помню, — ответил он, словно едва сдерживаясь. — Но это не то, о чем я спрашивал.
— А о чем вы спрашивали? — На этот раз это было уже почти возмущение. — Я вам все рассказала. Что еще вы хотите услышать?
— Кто. Вас. Обучал? — тихо и очень опасно повторил Люциан.
— Да никто меня не обучал! — воскликнула я, вскочила со стула и оперлась ладонями о ректорский стол. — Сколько раз еще повторить?! Никто! Почему вы не верите?
Неожиданно расстояние между нами резко сократилось, а взгляды схлестнулись. Только через мгновение я поняла, что почти нависаю над сидящим напротив мужчиной, будто сжигая его собственным возмущением.
Люциан не сказал ни слова. Только льдистые озера глаз вдруг сильнее потемнели.
Он был так близко, что я могла наклониться вперед и коснуться его губами…
Проклятье! Почему я все время об этом думаю?
Дыхание перехватило. Мы смотрели друг на друга, и по лицу Люциана скользнула тень удивления. А потом он вдруг медленно опустил взгляд, который я снова почти физически почувствовала. Сладкая, обжигающая дорожка, от которой подкашивались ноги. На губах, шее, ключицах, груди…
Я задыхалась. Во рту резко пересохло. Пытаясь взять себя в руки, нервно облизала губы.
Радужки цвета надвигающейся бури тут же взметнулись вверх, поймав это движение, словно впитывая его и все сильнее темнея.
Падение в пропасть. Ноги стали ватными. Кончики пальцев покалывало от напряжения.
И вдруг ректор встал. Резко, с шумом отодвинув кресло и быстро обойдя стол, он оказался прямо рядом со мной.
Я выпрямилась ни жива ни мертва — прям то, что нужно для магианы академии некромантии. И медленно посмотрела на него снизу вверх.
На лице Люциана совершенно невозможно было что-либо прочесть.
— Сядьте, — коротко бросил он низким тихим голосом.
Сопротивляться не было даже в мыслях. В этом кабинете творилось что-то странное, и не только со мной.
— К сожалению, в то, что вы говорите, очень сложно поверить, магиана Ирис, — проговорил он немного иначе. Без ярости, без злости. Без лезвийной остроты. Но все же и без тепла, которого мне так не хватало.
— Объясните мне, — едва слышно попросила я, боясь поднять глаза, когда он стоял так близко, — почему это так важно?
— Я не стану ничего вам объяснять, — ответил он жестко и скрылся где-то у меня за спиной. — Достаточно того, что я — ваш ректор и вы обязаны отвечать на мои вопросы, если хотите как минимум остаться в жив… в академии.
