Сэм подёргал сетку. Та была крепко натянута. Сколько он ни дёргал, вытянуть её не смог.
– Осторожно, – шепнула Астрид.
– Она права, чувак, будь осторожен, – Квинн попятился, и Сэму опять волей-неволей пришлось взять инициативу на себя.
Он стоял всего в нескольких футах от барьера, только руку протяни. Сэм заколебался. Потом приметил зелёный теннисный мячик, поднял и бросил в барьер. Мячик отскочил. Сэм поймал его и внимательно осмотрел. Мячик как мячик, ничего особенного.
Он сделал три шага и решительно прижал пальцы к барьеру.
– Ай! – Сэм отдёрнул руку и принялся её разглядывать.
– Что случилось? – завопил Квинн.
– Жжётся. Чёрт, больно-то как, – Сэм потряс рукой.
– Дай посмотрю, – сказала Астрид.
– Уже проходит, – Сэм протянул ей руку.
– Ожогов нет, – объявила Астрид, так и эдак крутя его кисть.
– Нет, – согласился он, – но поверь мне, дотрагиваться до этой штуки тебе очень не понравится.
Удивительно, однако даже в таких обстоятельствах, Сэм обратил внимание, что прикосновение Астрид – тоже своего рода удар током. Её руки были прохладными, и ему это нравилось.
Квинн схватил тяжёлый, металлический стул, стоявший у боковой линии, поднял на уровень груди и ударил железными ножками по барьеру. Тот не поддался. Квинн двинул ещё раз, уже посильнее, так, что отдача от удара отбросила его назад. Барьер не шелохнулся. Внезапно Квинн принялся кричать, ругаться и колотить стулом по преграде.
Сэм не мог даже приблизиться к другу и попытаться утихомирить без риска самому попасть под удар. Он предостерегающе положил ладонь на плечо Астрид и сказал:
– Ничего, пусть выпустит пар.
Тем временем, Квинн продолжал лупить стулом по барьеру без малейшего вреда для последнего. Наконец, выронил стул, опустился на покрытие корта, обхватил голову руками и завыл.
Альберт Хиллсборо вошёл в ярко освещённый «Макдоналдс». Громко, протяжно взвыла пожарная сигнализация, призывая отсутствующих людей, после чего разразилась новой серией оглушительного, злобного блеяния.
Дети уже и здесь побывали, забрав с прилавка печенье и слоёные булочки. Коробки «Хэппи Мил» были раскрыты, игрушки из нового фильма, который Альберт ещё не видел, – разбросаны. Контейнер для картошки фри опустел, её ломтики обильно усыпали пол.
Немного скованно Альберт обогнул прилавок и подошёл к двери, ведущей в кухню. Та оказалась заперта. Он вернулся и перепрыгнул через прилавок, чувствуя себя преступником.
В горячем масле дымилась корзинка с обуглившимися остатками картофеля. Найдя полотенце, Альберт взялся за ручку и, вытащив корзинку, прицепил её над поддоном, чтобы стекло горелое масло. Эта порция картошки жарилась почти с утра.
