Люка достал длинную сигарету и прикурил черной массивной зажигалкой. Выложенная дорожка сверкающих камешков изображала надпись «Дай огня».
– Курите?
«И выпиваю. Могу и в покер. Только к женщинам не зовите», – пронеслось в мыслях Поля.
– Обычно нет, но сейчас так растроган, что да.
Люка протянул сигарету Боннару и обнял себя руками, словно пытаясь согреться. В такой позе он застыл, лишь изредка затягиваясь табачным дымом.
Поль закурил впервые за долгое время. И решил, что нынешний табак совсем слабоват. Затянулся ещё и ещё и только тогда почувствовал сладковатый освежающий привкус тоненькой сигаретки из розовой пачки.
– О, вы в перчатках Адама? Это мой подарок ему. Он увлекся лошадьми пару лет назад. И теперь они с Вики даже хотят купить кобылу.
– Да, свои перчатки я потерял в поезде. Снял в уборной, прошу прощения, и забыл. – Заметив непонимающий взгляд Люки, Поль вынужденно пояснил: – На моих руках после аварии практически отсутствует кожный покров.
Мензони в ужасе отпрянул. Потом понял, как выглядит его реакция, приблизился к Боннару и сделал глубокий вдох, как перед прыжком:
– Покажете?
– Нет, что вы.
– Покажите, прошу! Я не какой-то там слюнтяй и невежа. Да, я чувствителен, но вы – часть самой близкой для меня семьи, и если у них родится наследник, угадайте, кто будет крестным? Отцом то есть.
– Да? – всплеснул перчатками Поль.
– Именно. Ваш покорный слуга. А до тех пор у меня есть время подготовить свою душу к этому ответственному моменту. Показывайте.
– Вряд ли то, что вы увидите, как-то поможет вашей душе.
– Как же. Волею судьбы я иду по предначертанному мне пути искусства. Я архитектор! Удивительно, что вы не знакомы с моими работами. Моё призвание – творить! Преображать и создавать красоту. В самом диком безумии форм я вижу то, что недоступно другому взгляду. Я вижу идеал. Показывайте!
Только сейчас в этом жеманном, без меры артистичном, привыкшем к всеобщему вниманию и занятом только собой человеке Поль разглядел тонкую душу творца. Стянув перчатку, он переложил в костлявую руку тонкую белую сигарету.
Люка закатил глаза, но скорее наигранно, чем испуганно.
– Дружище, разве это ужас? – Мензони облегченно улыбнулся. – Вот на папашу одного моего знакомого однажды напала дрянная болезнь, руки скрючило так, что он не мог взять даже ложку.
– Артрит, – будучи врачом в прошлом, подсказал Боннар.
– Да-да. Что-то подобное я слышал от него. Так что ваши кости меня отнюдь не смутили. Что говорят врачи? Заживет со временем?
