Остаток дня я провел за разбором рукописей Антуана, старательно и тщательно переписывая информацию в тетрадь. Ни месье Брута, ни Арно в тот день я больше не видел.
Они появились только пару дней спустя. Обычно сдержанный Антуан был чрезвычайно бодр, весел и взбудоражен. Мне даже показалось, что на его голове стало больше волос, а глаза горели такой энергией, какой в его возрасте уже не бывает. Что касается Арно, то в сорокалетней женщине я едва ли узнал девочку, которую недавно перенес через парапет. Я не понимал произошедшей трансформации, но ощущал, что происходит что-то странное и нехорошее.
Милена ходила мрачнее тучи. Я решил, она больна или что-то подобное, и не стал приставать с вопросами.
К концу недели улыбчивый молодой Брут поприветствовал меня и с грустью в голосе сообщил:
– Арно у нас не понравилось. Она сказала, что работать кухаркой не хочет. Решила стать модисткой. Ха-ха, вот девушки, такие легкомысленные. Думаю, тебе стоит заняться поисками новой помощницы для Милены.
Я ушел в свою комнату. И хоть мне разрешили выйти на улицу, меня это уже не радовало. Вечер прошел в раздумьях и тревоге. Я хотел найти Арно, чтобы узнать, что случилось. Что за метаморфозы произошли с ее телом? И обратные изменения у Антуана? Связано ли это? Тогда я еще не мог ответить на эти вопросы.
– Поль, не томи меня. – Язык Адама заплетался. Он сидел, подперев голову рукой.
– Подождите, мой дорогой друг. Разгадка для третьей бутылочки.
Адам махнул Полю в сторону винного шкафа:
– Он в твоем распоряжении.
С видом знатока Поль распахнул дверцу, взялся за одну, затем вторую, а потом и третью бутылку. Отодвинул их все, вытащил четвертую и воскликнул:
– Вот то, что нам сейчас нужно!
Ловко откупорил и плеснул в бокал сначала Адаму, потом себе. Картинно встал напротив, приложил кости рук к костям ребер и продолжил:
– Арно в тот день я искать, конечно, не пошел. А следующим утром Антуан уехал на весь месяц. До тех пор так надолго он владения не покидал. Густав уведомил меня, что, пока хозяина не будет, я должен вести себя так же, как если бы он был. Поэтому я снова стал сбегать ночами. Блуждая по улицам Парижа, я часто сидел около того самого места, где пару недель назад не позволил Арно совершить роковую ошибку. В одну из таких ночей я прохаживался вдоль набережной, когда заметил старушку, волочившую корзинку. Я обогнал ее и предложил помощь. Трясущимися руками она вцепилась в меня и облокотилась на мое плечо. Мне показалось, будто я уже встречал ее раньше. Остановившись, я заглянул ей в глаза. Это были глаза Арно. От девочки остались только они. Обвисшая морщинистая кожа искорежила некогда нежные детские черты. Я встал перед ней на колени и взял за плечи:
