Небольшая пауза.
Е л е н а. Сколько же приходится нашим солдатам переносить невзгод и страданий!.. И какое долготерпение!..
Т ю т ч е в. Самоотвержение и самопожертвование в нравственной природе русского народа. Особенно в дни испытаний и утрат. Нигде, кроме России, не встретишь такого непосредственного… самородного воплощения нравственного идеала. Но и это теряем. Все теряем — и чувство национального достоинства, и религиозное сознание.
Е л е н а. Очерствели сердца, не внемлят гласу божьему. Не обойтись без раскаяния, великого покаяния.
Т ю т ч е в. Жаждут веры, но о ней не просят… Растленье душ и пустота… Постыдный и преступный век!
Е л е н а. Грустно, грустно на белом свете!.. (Подошла к окну.) Дождь все не проходит, какой уж день. Капли падают, как слезы. (Поет, аккомпанируя на гитаре.)
Слезы людские, о слезы людские,
Льетесь вы ранней и поздней порой…
Льетесь безвестные, льетесь незримые,
Неистощимые, неисчислимые,
Льетесь, как льются струи дождевые
В осень глухую порою ночной…
Т ю т ч е в. И ничто не в состоянии разогнать душевный мрак. Забыться и не знать, не чувствовать, не видеть.
Е л е н а. Если бы это было возможно… Иди ко мне. Скажи мне что-нибудь ласковое. Меня ты любишь, как и прежде? Только правду говори!
Т ю т ч е в. Ты сомневаешься? Ты стала для меня всем… моею жизнью.
Е л е н а. Я все время боюсь, ты оставишь меня. Какая-то пытка.
Т ю т ч е в. Отчего у тебя такие странные мысли?
Е л е н а. Я чувствую… ты переменился ко мне. В твоих глазах какая-то затаенная грусть, все больше ты молчишь, так редко приходишь к нам с Лелей.
Т ю т ч е в.
Улыбка женских уст и глаз,
Не восхищая, не прельщая,
Под старость лишь смущает нас…
Е л е н а. Ну уж… До старости тебе далеко. Да и главное для меня не в этом… Женщины все понимают. Ты искал спасенья у меня… в моей любви. Теперь и этого тебе не надо. (Поет.)
Я очи знал, — о, эти очи!
Как я любил их — знает бог!
От их волшебной, страстной ночи
Я душу оторвать не мог.
(Небольшая пауза.) «Знал», «любил» — ведь это обо мне… все в прошлом, будто ты со мною простился навсегда.
Т ю т ч е в. Почему ты думаешь, эти стихи посвящены именно тебе? Я написал их уже давно, года четыре назад.
Е л е н а. Может быть, другой? Признавайся!
Т ю т ч е в. Да полно, полно… О чем ты?
Е л е н а. Фальшивое и жалкое мое положение. А ведь не любовница я, жена твоя… более, чем Эрнестина Федоровна. Только любовь освящает брак, хотя… Все равно я грешница. Вина моя большая и перед богом, и перед людьми, перед женой твоею, твоими детьми. Я готова на коленях молить у них прощения.
