. Позволь мне больше не поверить…
Т ю т ч е в (отстраненно).
Не знаю я, коснется ль благодать
Моей души болезненно-греховной,
Удастся ль ей воскреснуть и восстать,
Пройдет ли обморок духовный?
Но если бы душа могла
Здесь, на земле, найти успокоенье,
Мне благодатью ты б была, —
Ты, ты мое земное провиденье!..
Э р н е с т и н а. Любовь твоя ко мне, Теодор, скорее привычка, вопрос нервов, не больше…
Т ю т ч е в. И ты говоришь мне этот вздор с выражением покорной убежденности… (Продолжает писать письмо, читает.) «Скажу тебе без обиняков. Это предположение, простое предположение, что речь шла о необходимости сделать выбор… Во многом я был неправ… Я вел себя глупо, недостойно… По отношению к одной тебе я никогда не был неправ… До свидания, милая кисанька. Твой бедный старик — старик очень нелепый. Но еще вернее то, что он любит тебя больше всего на свете».
Э р н е с т и н а (отложила письмо). Те дни уже ушли…
Т ю т ч е в (продолжая письмо, читает). «Береги себя, береги… И я еще смогу надеяться на несколько радостных мгновений в жизни… Твое отсутствие обрекает меня на цыганское существование, которое мне более не подходит… Моя жизнь лишается всякой последовательности, всякой связности… Запомни хорошенько, нет на свете существа у м н е е тебя. Сейчас я хорошо это сознаю. Мне не с кем поговорить… мне, говорящему со всеми… Чувствую, что письма мои самые пошло-грустные. Они ничего не сообщают и несколько напоминают покрытые мелом оконные стекла, сквозь которые ничего не видать и которые существуют лишь для того, чтобы свидетельствовать об отъезде и отсутствии. Единственное мало-мальски сильное чувство, которое я испытываю, — это чувство глухого возмущения перед тем, что — покинутый тобою — я не могу в свою очередь п о к и н у т ь с а м о г о с е б я…
В разлуке есть высокое значенье:
Как ни люби, хоть день один, хоть век,
Любовь есть сон, а сон — одно мгновенье,
И рано ль, поздно ль пробужденье,
А должен наконец проснуться человек…
Плохие вирши, выражающие нечто еще того хуже».
Э р н е с т и н а. Ничто нельзя сравнивайт с изменчивостью твоих настроений, ты мечтатель. И сам до конца не понимайт, чего же хочьешь…
Т ю т ч е в. Настроение тут ни при чем… Насколько ты все же лучше меня, насколько выше! И каким мелким, каким жалким я чувствую себя сравнительно с тобою.
З а т е м н е н и е.
Музыка.
Свет. За окном зима, на плечи Э р н е с т и н ы накинута теплая шаль, в руках у нее письмо.
Т ю т ч е в. «…Что за нелепость и что за измена по отношению к нам самим — эта разлука… Ну что же, пусть… Нам доказано теперь, что мы можем жить недели, даже целые месяцы в разлуке друг с другом. Остается предположить, что в кармане у нас обещание, подписанное господом богом, что мы проживем по меньшей мере сто лет…»
