Не должно мне о них думать! А Жуковский доверчив, наивен как дитя… Так лучше ему, спокойнее… Воды глубокие Плавно текут. Люди премудрые Тихо живут…
Н а т а л и (входит). Нет!.. Я больше не могу… Если так будет продолжаться, я не выдержу!.. Старик Геккерн преследует меня… он передал мне письмо Дантеса… (Отдает письмо.)
П у ш к и н (читает). «Отказывается от каких-либо видов» на тебя! (Долго и нервно смеется, комкает письмо, бросает на пол.) Какая мерзость!.. Презренный негодник! Не должно так это оставить!..
Н а т а л и. Только не дуэль, о боже праведный! Подумай обо мне и детях… ты же сам велел все передавать тебе.
П у ш к и н. И хорошо, что не скрываешь… Иди к себе и успокойся, иди, Наташа.
Н а т а л и (уходя). Господи, не допусти и помилуй!..
П у ш к и н. Развратник, радуясь, клевещет, соблазн по городу гремит, А он, хохоча, рукоплещет… Нет, поединка мне уже недостаточно!.. (Пишет письмо.)
Н и к и т а (входит). Граф Владимир Александрович Соллогуб.
П у ш к и н. Проси графа. (Продолжает писать.)
С о л л о г у б (раскланиваясь). Я пришел принести свои поздравления, помолвка объявлена…
П у ш к и н. Никаких поздравлений я не принимаю!.. Вы были более секундантом Дантеса, чем моим, однако я не хочу ничего делать без вашего ведома. (Закрывает дверь на ключ.) Я прочитаю вам мое письмо к старику Геккерну. С сыном уже покончено… Вы мне теперь старичка подавайте!.. Вот что я ему пишу: «Вы, барон… Вы, представитель коронованной особы, Вы отечески сводничали вашему незаконнорожденному или так называемому сыну; всем поведением этого юнца руководили вы… второго ноября вы имели с вашим сыном совещание, на котором вы положили нанести удар, казавшийся решительным. Анонимное письмо было составлено вами… Я уже знал положительно, как мне поступить. Если дипломатия есть лишь искусство узнавать, что делается у других и расстраивать их планы, вы отдадите мне справедливость и признаете, что были побиты по всем пунктам. Теперь я подхожу к цели моего письма… Я, как видите, добр, бесхитростен, но сердце мое чувствительно… Дуэли мне уже недостаточно… нет, и каков бы ни был ее исход, я не сочту себя достаточно отомщенным… Ни женитьбой, которая совсем походила бы на веселый фарс… ни, наконец, письмом, которое я имею честь писать вам и которого копию я сохраню для моего личного употребления. Я хочу, чтобы вы дали себе труд и сами нашли основания, которые были бы достаточны для того, чтобы побудить меня не плюнуть вам в лицо и уничтожить самый след этого жалкого дела, из которого мне легко будет сделать отличную главу в м о е й истории рогоносцев. Имею честь быть».
