Царь-оборванец и секрет счастья | страница 70

Он замер и обнаружил, что стоит на вершине огромной скалы. Еще один шаг – и он бы свалился со стофутового обрыва.

И вот застыл он на вершине, оглядывая далекие горы, – и вдруг услышал громкий рык. Обернулся и увидел, что сзади к нему приближается громадный тигр. Попробовал мастер шагнуть в сторону, но земля посыпалась у него из-под ног. Падая с обрыва, уже летя вниз головой, мастер попытался ухватиться хоть за что-то. Мгновение спустя он уже болтался, держась одной рукой за колючий вьюн, росший из трещины в скале. Взглянул вверх – там, облизываясь, сидел тигр.

Тогда мастер бросил взгляд вниз, на дно обрыва. Там, глядя на него, сидел второй тигр.

Тигр над ним, тигр под ним… Монах уцепился покрепче за вьюн, и острые шипы впились в кожу. Рядом с растением, державшим его над пропастью, он заметил малюсенькое отверстие. Приглядевшись, увидел крошечную серую мышку, выбравшуюся на свет. Она пробежала по стеблю вьюна, оглядела монаха, оглядела тигра внизу – и начала грызть стебель.

Монах поискал, за что еще можно было ухватиться, но ничего больше поблизости не было. И тут, далеко в стороне от того места, где он висел, обнаружилось крошечное растение. Разумеется, оно было слишком маленьким, чтобы удержать его вес, но мастер все равно потянулся к нему. Раздвинул зеленые листочки и увидел, как что-то краснеет. Куст лесной земляники, а на нем – одна-единственная спелая ягодка.

Сорвал мастер ту ягоду, съел ее и подумал: «Ну не сладка ли жизнь?»

Мама прочла написанное на волшебной доске.

– Мою историю? – она явно растерялась. – Ты хочешь услышать мою историю?

Я кивнул.

– Но я же не рассказчица… – тут я помотал головой. – Откуда ж мне знать, с чего начинать…

– Где начнешь, – написал я, – там и будет начало.

Она прочла и спросила:

– Вообще где угодно?

Я снова кивнул. Она какое-то время задумчиво смотрела в сторону, прикрыв глаза. А когда взглянула на меня – улыбнулась:

– Я вдруг подумала о твоем дедушке Иззи, – сказала она, – и как он обожал кетчуп.

Я кивнул.

– Он лил его на все: на яйцо, на грудинку, на тост. Говорил, что это его любимая американская еда.

Мама умолкла, чтобы посмеяться, а пока смеялась, все кашляла и кашляла; затем продолжила. Я слышал об этой коллекции кетчупов в подвале дома в Хайд-Парке и о том, как однажды дед открыл бутылку прокисшего кетчупа и красная масса рванула к потолку.

– С тех пор на потолке навсегда осталось пятно. Когда приходили гости, мы водили их поглядеть…