Вошел в кухню и очень удивился: Габен, Жово и Лазарь чистили картошку.
— Наряд на чистку картошки, — буркнул старый легионер.
— Мы сделаем картошку фри, — радостно сообщил Лазарь.
— У нас нет фритюрницы, — охладил его радость отец.
— У меня в хозяйстве есть тазик из нержавейки, — сказал Жово.
— А я купил подсолнечного масла, — прибавил Габен.
Военный отряд встал в кухне лагерем.
— Жово научил нас маршу легионеров, — похвастался Лазарь. — Он смешной.
И, стараясь добавить воинственности в свой голосок, он запел:
Глянь! Вот кольцо из колбас! Колбас! Колбас!
Съест их Швейцария! Съест Эльзас!
Бельгийцы получат
Дулю под нос,
Стрелять не умеют,
— Мне… Мне пора на работу, — едва выговорил потрясенный Спаситель. — Еще одна консультация, и я присоединюсь к вашему батальону.
Последние пациенты понедельника — пожилая пара. На старости лет супруги возненавидели друг друга. Стоило ей начать говорить, как он ее прерывал. Только он пускался в объяснения, она заглушала его громким голосом. Что можно было понять в этой какофонии? Только то, что какофонией стала вся их жизнь с тех пор, как муж ушел на пенсию и расположился на территории жены. В голове у Спасителя неотвязно звучал марш легионеров:
Бельгийцы получат
Дулю под нос,
Стрелять не умеют,
Нос не дорос!
За ужином Лазарь поделился с отцом замечательной идеей Жово — она принесет им много экономии.
— Мы купим кур и пустим их в сад, у нас будут свежие яйца.
— Безусловно, — процедил Спаситель.
— Видишь, он согласен, — сказал Лазарь, поворачиваясь к Жово.
— Это ирония, — уточнил Спаситель. — И означает безусловно нет.
— А почему?
— Потому что мне вполне достаточно хомяков.
— Да, но они же не несут яйца.
— Неизвестно. Мы их еще не просили, — ответил Спаситель, потворствуя абсурду, грозящему затопить его жизнь.
* * *
Мадам Дюмейе далеко продвинулась в чтении «Маленьких радостей».
— «День был прекрасный, просто чудесный, — читала она своим старшим и младшим, — конечно, не без пустяковых огорчений, но в целом у меня был прекрасный день».
Чтение вслух было коротким мигом покоя для учительницы. Ребята ждали ее чтения, и в классе воцарялась тишина. Нередко кто-то из младших засыпал, убаюканный ее размеренным голосом. Но что касается остального дня, то у мадам Дюмейе не было иллюзий: она выдерживала его благодаря маленьким таблеточкам, прописанным доктором Дюбуа-Гереном. Месье Сент-Ив не предложил ей продолжать сеансы психотерапии, и она никак не могла понять почему. Может, он решил, что она слишком стара и не может извлечь из них пользу? Или не верит, что она способна измениться? Эта мысль ее огорчала. Иногда она сравнивала себя с тетей Мими из книжки, та тоже была полна самых добрых намерений, но все-таки никто ее не любил. Как раз в этот вторник мадам Дюмейе читала, как тетя Мими пытается завоевать сердца троих ребятишек, которых ей доверили, подарками.
