— Пускайте зверя! — скомандовал Габен.
Поль открыл клетку, и Чудик ринулся из нее так, словно всю жизнь рвался на свободу. Он пробежал по коридорному лабиринту, перепрыгнул через изгороди, исчез в туннеле, приостановился в удивлении, когда земля закачалась у него под ногами, и тут же набросился на добычу.
— And the winner is Чудик![49]
И мальчишки запели гимн победителю:
Молодец! Молодец! Лучше всех на свете!
О тебе, о тебе сообщат в газете!
На Спасителя повеяло весельем Антильских островов, он подхватил стеклянную бутылку и стал выбивать на ней ритм консервным ключом, а Лазарь постукивал деревянной ложкой по дну кастрюли. Потом все пустились в пляс вокруг стола.
О тебе, о тебе сообщат в газете!
И узнают о тебе все на свете дети!
Когда Луиза позвонила в садовую калитку, карнавал уже кончился, стол в кухне снова стал обычным обеденным столом со стаканами и тарелками.
— И Алиса, — разочарованно вздохнул Поль, увидев сестру на маленьком видеоэкране.
Алиса согласилась сопровождать мать, но согласию предшествовала небольшая финансовая операция. Во время обеда мрачная Алиса открывала рот только для того, чтобы отправить туда кусочек пиццы. Болтовня мальчишек — о хомячках, обезьянках и скунсах — окончательно убедила ее, что она имеет дело с тремя дебилами.
Пришло время кофе, и Спаситель объявил:
— Кыш отсюда, парни, освобождайте место! И забирайте своих попрыгунчиков! Видеть их больше не могу.
Габен, Лазарь, Поль, мадам Гюставия с животом до носа, Чудик и Спасён покинули кухню. Алиса, чтобы не остаться наедине с двумя взрослыми, встала и ушла на веранду, а там достала телефон и принялась искать кого-нибудь из девчонок — Марину, Мелену, Сельму, Ханну, — чтобы пожаловаться.
Спаситель, довольный субботним днем, насвистывая, варил кофе, а Луиза составляла на столе узор из крошек. Алиса испортила всем обед. «Спаситель наверняка считает меня размазней, — думала Луиза, — неспособной применять правильные педагогические методы. В общем, думает все, что думают психологи, видя перед собой мать семейства…» Не сомневаясь, что Спаситель, повернувшись к ней спиной и ища кофейные чашки, читает про себя обвинительную речь, Луиза скисала все больше и больше. Я во всем виновата. Как с мамой. Как с Жеромом.
— Сахар положить? — спросил Спаситель, усевшись напротив Луизы. — Погода стоит отличная. Мы могли бы… Скажи мне, а что не так?.. — Он заметил, что настроение у них с Луизой совсем разное.
Луиза мотнула головой в сторону Алисы, которая с головой ушла в переписку, сидя на веранде. Спаситель удивленно поднял брови. Подросток, сидящий с надутым видом за семейным столом, был для него не только не проблемой, а самым естественным и натуральным явлением.
