– Это очень сложно, – сказал я. – Разумеется, непредвзятое изложение…
Он снова положил записную книжку на стол.
– Тогда на этом и закончим, – сказал Челленджер. – Желаю вам всего наилучшего.
– Нет-нет! – вскричал я. – Я принимаю любые ваши условия. Насколько я понимаю, выбора у меня нет.
– Ни малейшего, – подтвердил он.
– Что ж, тогда я обещаю вам это.
– Слово чести?
– Слово чести.
Он с сомнением посмотрел на меня надменным взглядом.
– С другой стороны, что мне известно о вашей чести? – произнес он.
– Ну, знаете, сэр! – Я был просто в ярости. – Вы слишком много себе позволяете! Меня никогда еще так не оскорбляли!
Моя вспышка вызвала у Челленджера скорее любопытство, чем раздражение.
– Голова круглая, – пробормотал он. – Брахицефальный тип[33], глаза серые, волосы черные, некоторые черты негроида… Вы – кельт[34], я полагаю?
– Я ирландец, сэр.
– Чистокровный ирландец?
– Да, сэр.
– Тогда это, конечно, многое объясняет. Позвольте, вы только что пообещали не злоупотреблять моим доверием. Должен сказать, что доверие это будет далеко не полным. Но я готов сообщить несколько фактов, которые представляют интерес. Во-первых, вам, должно быть, известно, что два года назад я предпринял путешествие в Южную Америку, путешествие, которое войдет в анналы научной истории всего мира. Целью моей экспедиции была проверка некоторых выводов Уоллеса[35] и Бейтса[36], что можно было сделать, только наблюдая отмеченные ими факты в тех же условиях, что и они. Если бы моя экспедиция не дала никаких других результатов, кроме названных, она все равно заслуживала бы внимания; но, когда я находился там, со мной произошел странный случай, указавший совершенно новое направление исследований.
Вам, конечно, известно, – хотя в наши полуграмотные времена вы вполне можете ничего об этом и не знать, – что земли вокруг некоторых участков Амазонки исследованы лишь частично и что в основное русло этой реки стекается масса притоков, причем многие из них даже не нанесены на карту. Моей задачей было посетить эти малоосвоенные края и изучить местную фауну, что должно было дать материал для нескольких глав моего грандиозного и монументального труда по зоологии, который является делом всей моей жизни. Когда эта работа была завершена и я находился уже на пути назад, мне пришлось заночевать в небольшой индейской деревушке, расположенной в том месте, где в реку впадает один из ее притоков, название и местоположение которого я опущу. Местные жители – индейцы кукама – дружелюбное, но деградирующее племя, с умственными способностями на уровне среднестатистического лондонца. Еще по дороге туда я дал им несколько лекарственных препаратов и произвел на них большое впечатление как личность, поэтому меня не удивило, что они с нетерпением ждали моего возвращения. По их жестикуляции я понял, что кто-то из них нуждается в срочной медицинской помощи, и последовал за вождем в одну из хижин. Когда я вошел туда, то оказалось, что человек, для помощи которому меня пригласили, только что скончался. К моему удивлению, это был не индеец, а белый человек; я бы даже сказал, очень белый, поскольку волосы у него были соломенного цвета и во внешности присутствовали некоторые характерные черты альбиноса. На нем были какие-то лохмотья. Истощенное тело свидетельствовало о том, что он перенес длительные невзгоды. Насколько мне удалось понять знаки жителей деревни, он был среди них чужаком и пришел к ним через лес один и в самой последней стадии измождения.
