Было уже совсем темно, когда я вернулся в наш разоренный лагерь. Последнее, что я увидел, уходя, были красные отблески костра Замбо – одинокий огонек света во всем бескрайнем мире. Этот огонек согревал мою сумрачную душу, подтверждая, что я здесь все-таки не один. Но, благодаря моим действиям после того как на меня обрушился этот разительный удар, я все же чувствовал теперь определенное облегчение: приятно было сознавать, что мир узнáет о том, что нам удалось сделать, и таким образом наши имена не исчезнут бесследно вместе с нашими телами, а будут ассоциироваться у потомков с открытиями, которые нам удалось совершить.
Спать в лагере, отмеченном злым роком, было страшно; но заснуть в джунглях все-таки было еще страшнее. Выбирать не приходилось. С одной стороны, благоразумие подсказывало мне, что я должен бодрствовать и оставаться начеку, а с другой стороны, мой изможденный организм говорил, что делать этого не нужно. Я вскарабкался на нижний сук большого дерева гинкго, но на его закругленной поверхности невозможно было устроиться безопасно: я, безусловно, свалился бы вниз и свернул себе шею, едва задремав. Поэтому я снова спустился и стал думать, что же предпринять. В конце концов я закрыл ворота, разжег три отдельных костра, расположив их треугольником, плотно поужинал и провалился в крепкий сон, пробуждение от которого было весьма странным и чрезвычайно приятным.
Лишь только забрезжило утро, как мне на плечо легла чья-то рука; я вздрогнул, нервы мои мгновенно напряглись, а сам я потянулся за ружьем. Но тут же у меня вырвался крик радости, поскольку в утренних лучах солнца я увидел присевшего рядом со мной лорда Джона Рокстона.
Это, конечно, был он – и в то же время уже не он. Когда я в последний раз видел его, это был спокойный, исполненный чувства собственного достоинства, опрятно одетый человек. Сейчас лорд Джон поражал бледностью, взгляд его блуждал; Джон Рокстон тяжело дышал, словно бежал долго и быстро. Его суровое лицо было поцарапано и испачкано кровью, одежда превратилась лохмотья, шляпы на голове не было. Я изумленно глядел на него, но он не дал мне о чем-либо спросить, а тут же принялся хватать наше имущество.
– Быстрее, юноша! Быстрее! – крикнул Джон Рокстон. – Дорога каждая минута. Берите ружья, оба. Я беру два других. Хватайте все патроны, какие только сможете унести. Набивайте ими свои карманы. Теперь – немного еды. Полдюжины банок будет достаточно. Отлично! Времени на разговоры или размышления у нас нет. Вперед, или мы все погибнем!
