Эйно вывез навоз, вспахал поле, как надумал, отремонтировал сеялку — посеял, потом собрал бороны, сцепил вместе, забороновал.
…Пшеница вымахала густая, высокая. На радостях Эйно согласился поиграть колхозникам. Библиотекарша вывесила у клуба объявление: «Концерт скрипача-тракториста Э. В. Туоми. Вход бесплатный. Ждем всех».
Это был не простой концерт. Сначала Эйно рассказал о далекой Канаде, о своем отце, сыграл «Интернационал»; затем поведал, как приплыли они в Ленинград, и исполнил марш «Свободная Россия»; говорил о Карелии, о мирной далекой жизни, и его скрипка задорно пела: «Все выше, и выше, и выше…»; а после рассказа о том, как у него родилась дочка и как он получил советский паспорт, он играл песни Дунаевского, финские мелодии; сыграл он и две военные песни, а закончил концерт коми-пермяцкой плясовой.
Слушатели долго не отпускали Эйно, а Аникин вскочил на сцену, стал обнимать его здоровой левой рукой.
— Я знал, что ты отличный тракторист, а теперь убедился, что и артист настоящий. Здесь, на концерте, все правление колхоза, и пока ты играл, мы посоветовались и решили выдать тебе, товарищ Туоми, за концерт твой замечательный полпуда белой муки. Как, товарищи колхозники, правильно мы решили?
В зале снова зааплодировали, закричали: «Правильно, правильно!»
Потом Аникин повел Эйно к себе домой поужинать. Когда прощались, сказал:
— Дали бы мы тебе муки больше, но сейчас нету, бережем для эвакуированных детей. А вот с нового урожая ты заработал у нас столько, что хватит всей твоей семье на зиму. Будет твоя жена булки печь!
…На следующее лето Аникин снова выпросил Эйно Туоми у леспромхоза, благо вывозка леса летом уменьшилась.
— Понимаешь, Эйно Вилхович, — говорил Аникин, крепко пожимая руку Эйно. — У нас вроде бы радость — предложили нам два гусеничных трактора, тоже с войны, инвалиды. Но все говорят, лучше бы я их не брал. А я о тебе вспомнил и согласился, взял. Погляди, может, воскресишь? Твои, брат, руки все могут, мы ведь знаем.
Тракторы походили на груду металла. На одном Эйно увидел вмятины от осколков. Долго ощупывал он рваную рану на бензобаке, и ему вдруг почудился вой бомб, взрывы. Вспомнилось, как бомбили их эшелон, как вспыхнула бочка с бензином, как они сбивали огонь с кем-то из женщин, как обжег он себе руки…
Решил из двух тракторов сделать один. Прикинул, что сможет выточить сам, а что надо будет доставать Аникину в МТС или в леспромхозе. Работал днем в поле, а вечерами пропадал в мастерской. Дали ему трех парней в помощь, а заодно и на обучение. День за днем трактор становился похожим на трактор. Через месяц его покрасили, залили горючее, завели мотор. Сел Эйно за рычаги, проехался по колхозному двору, подъехал к конторе.
