. Гас еще слишком мал, чтобы увидеть всю картину целиком. Люди, как я и его мама, не могут не видеть этого. Однажды он поймет, почему его мама переживает. Он вырастет и не успеет заметить, как нечто другое привлечет его внимание больше, чем спорт, друзья или второй дивизион.
Девушки.
И когда этот момент настанет, переживания его мамы по поводу школьного бала станут для него понятными. Они станут его переживаниями. Будет ли у него хоть какой-то опыт, как у остальных парней в его возрасте? Будут ли девушки обращать на него такое же внимание, как и на других парней? Будет ли он разочарован? Будет ли он смотреть на школьный бал так же, как и другие подростки? Как я? Увидит в этом возможности и вероятности? Надежды?
Я мысленно возвращаюсь к своему собственному школьному балу. С Тиффани Уитмор.
И только мой разум начинает блуждать по воспоминаниям, дверь кабинета Льюиса открывается, и выходит она. Сегодня ее волосы распущены и спадают по плечам, заканчиваясь ниже груди. Она одета в джинсы и майку и выглядит намного более повседневно, чем когда я увидел ее в первый раз. Но все такая же красивая.
Ее карие глаза незамедлительно находят мои, пока она направляется в нашу сторону, останавливаясь на середине комнаты.
— Еще раз здравствуйте, — говорит она.
Черт.
Этот акцент.
— Привет, — говорю я, делая шаг в ее сторону.
Она смотрит на Гаса, прежде чем вернуть свой взгляд ко мне.
— Надеюсь, Гас не загружал вас.
«Как раз наоборот», — думаю я про себя. — «Это я загрузил его, в надежде увидеть тебя».
— Совсем нет, — отвечаю я как можно беспечнее.
Мы продолжаем стоять, и ни один из нас не двигается и не отводит взгляд.
— Гас, — звучит из ниоткуда голос Льюиса. — Пойдем со мной. Я хочу показать тебе несколько новых тренажеров, которые мы только получили.
— Мне нужно туда идти? — спрашивает он свою маму, явно показывая незаинтересованность в этом.
Льюис быстро смотрит в моем направлении, а затем поворачивается обратно к Гасу и отвечает:
— Да.
Мы оба наблюдаем, как Гас и Льюис исчезают в зале, оставляя меня и… черт, я даже не знаю имя этой женщины.
— Я Адам, — выпаливаю я, как идиот.
Она поворачивается лицом ко мне.
— Я знаю, — отвечает она с полуулыбкой, прежде чем понимает, что должна представиться. — Эмели, — говорит она, ее щеки при этом розовеют.
И впервые за долгое время мое эго раздувается при виде ее только что покрасневшей кожи.
— Приятно познакомиться, Эмели, — говорю я, мои губы растягиваются в дерзкой ухмылке. Черт возьми. Так приятно снова так делать.
