Вернувшись во дворец, я смешался с толпой и стал наблюдать за Югани. Он величественно шел к своей смерти, поднимаясь по ступеням, и остановился перед первым советником своего отца. Их взгляды скрестились. Вейгар оставался невозмутимым. Только я заметил скатившуюся каплю пота с виска первого советника? Мой кузен был уже отравлен. Интересно, кто преподнес ему яд? Кто-то из служанок? Наверное они, больше никто в его покои не мог зайти. Вот и верь после этого женщинам.
Югани и заветный трон разделяли считанные ступени, когда он неожиданно для всех осел, схватившись рукой за сердце.
Мог ли я его спасти? Мог. Улыбнувшись своим мыслям, я вышел из толпы и направился к умирающему кузену. Остановился напротив Вейгара.
— Ты станешь императором, но заплатишь за это. Проклянешь тот миг, когда корона опустится на твою голову, — холодно предупредил его, а сам поднял на руки Югани и пошел с ним в его покои.
— Кто ты?
Сиплый вопрос советника подогрел во мне убежденность, что маги забыли об истинных драконах, вытравили нас из своей памяти. Я блеснул алыми глазами, демонстрируя этому выскочке, возомнившему себя достойным трона, кто здесь хозяин. Кто истинный властелин Эмаргата.
На следующее утро вся Алагерия проснулась от известия, что Югани был отравлен на коронации, и его место занял первый советник, а ныне император, Вейгар Жим. Началась новая эпоха. Эпоха людей. Югани выжил, с трудом пережив эту ночь. Когда его глаза открылись, я улыбнулся ему. Давно хотел себе преданного живого слугу, а не безмолвного элементаля. Кузен идеально подходил на эту роль.
— Почему?
Хриплый вопрос заставил вспомнить о малахитовых глазах невесты. Я сам мучился этим вопросом. Почему именно она? Почему не я путешественник во времени? Почему я не позволил взойти на трон Югани? Почему боялся, что изменив ход истории, я могу стереть рождение вздорной огненной девы? Почему она так важна для меня в будущем? Почему? Где искать ответы? В будущем?
Через три дня я решил доработать заклинание перемещения во времени. Югани достаточно окреп, чтобы обходиться без моей помощи. Его обида меня не трогала, а мои запреты не давали ему возможности потребовать вернуть ему трон. Он смирился со своим положением моего слуги, хотя у него и не было другого выбора. После данной мне клятвы верности я отвел ему роль более важную, чем правление народом. Он должен стать моей тенью среди людей, ведь невеста права, деньги и власть всегда будут сильнее сердечной доброты.
