Она прожевала кусочек мяса, запила соком, а затем грустно вздохнула, обратив на меня свои ясные очи.
— Знаешь, так непривычно, что ты меня еще не знаешь. Мне порой кажется, что ты меня знаешь лучше, чем я себя. И мне сейчас очень многого не хватает, Корион. Твоей нежности, чувств. Ведь в тебя невозможно не влюбиться.
Как у нее получалось из невоспитанной грубиянки превращаться в такую ласковую и нежную кошечку? Я ведь уже минуту смотрел на ее губы и вспоминал ее неловкий поцелуй.
— Расскажи мне об этом, — попросил я, чувствуя потребность в подробностях.
— О чем? — удивилась Радалия, а я улыбнулся ей, подперев рукой подбородок, и хитро подмигнул.
— Расскажи о том, как влюбилась в меня.
Девчонка фыркнула и покраснела.
— Знаешь, я порой сама не понимаю, что я в тебе нашла. Вредный, надменный, властный. Полная противоположность моего идеала.
— Но ведь я твой идеал.
— А я твой, — дерзко улыбнувшись заявила Рада, играя бровями.
Как она это делала? Я замер от изумления, так как она была в корне не права, о чем, конечно же, и рассказал.
— Тут я бы поспорил. Мой идеал непорочная, невинная благородная девица с длинными густыми волосами, скромная, робкая. Ты не такая, Радалия.
— Спорь, не спорь, но я твоя невеста, — безмятежно пожала плечами она в ответ, а я залюбовался тем, как ее щеки покраснели еще сильнее, только теперь явно от злости. — Ты влюбился в меня, вздорную свободолюбивую девушку, которая на первом курсе университета воровала пирожки в столовой, чтобы не умереть с голоду. Но я невинная и по твоей вине, кстати. Да, пусть не богачка, хоть и род мой был велик. Но в нашем времени все решают деньги и власть.
— Поэтому ты хочешь разбогатеть? — догадался я, припомнив то, как жадно она все переводила в деньги.
— Да.
Рада твердо взглянула своими малахитами мне в глаза, и я понял, как сильно унизил ее.
— А где я в твоем времени?
Вопрос заставил невесту удивленно моргнуть, словно она только сейчас поняла что-то для себя.
— Я не знаю, — слабо ответила, а затем стала светиться вся изнутри нестерпимо ослепительным светом.
Невеста осмотрела свои руки, затем подняла взгляд на меня, и через миг я сидел один в своем логове, за столом, накрытым на две персоны. И лишь ополовиненная тарелка Рады служила доказательством того, что я не сошел с ума, и девчонка не плод моей больной фантазии.
Как я мог оставить свою невесту одну? Я что, умер? Я же бессмертный. Я истинный дракон. Я должен узнать, что случилось со мной, что заставило меня оставить свою невесту одну прозябать в нищете и голодать. Или же я все же передумал брать ее в жены? Отказался от этой идеи? Это было ближе к истине.
