— Увидите! — последовал короткий отклик, мы взбесились, нервы были на пределе у обеих.
— Слушай, тебе самой не надоело?!
— Честно? — с сарказмом проговорила тарлана. — Да, мне надоело ваше постоянное нытье!
— Это всего лишь обыкновенное человеческое любопытство, если хочешь знать! — сказала Надюшка.
— И нам надоело получать информацию по крупицам! — добавила я.
— До ночи время есть, и если вы не желаете потратить его на сон, то тогда поговорим! — Бьянка не усмехнулась.
— Я уже забыла о крепком здоровом сне! — призналась я, а Надин дополнила:
— А я умру от любопытства, если не узнаю что-нибудь нового о вас!
— Тогда решено! — ответила тарлана, открывая автомобиль, на сей раз ее «ласточка» была обычного белого цвета, видно, чтобы не выделялась из потока.
Бьянка не мудрила и по мосту Арпад доставила нас к «Гранд-отелю», расположенному на острове Маргит в самом сердце векового парка, буквально в нескольких минутах езды от самого центра Будапешта. Не верилось, что за мостом бурлит жизнь, настолько спокойно здесь было.
Здание гостиницы, построенное в позапрошлом веке и отреставрированное, сохранило уникальный, старинный облик, гармонично вписывающийся в общую атмосферу мистического острова.
Поднявшись на второй этаж, мы оказались в номере, вполне современном на мой взгляд. Я упала в кресло, а Надя, извинившись, отправилась в душ.
Бьянка отошла к окну, из которого открывался вид на парк.
— Знаешь историю острова? — спросила она у меня.
— Кто же ее здесь не знает? Свое имя он получил в честь дочери короля Белы IV Маргит, которую позже причислили к лику святых. По преданию, король поклялся собственной дочерью, что отдаст ее Богу, если ему удастся отразить нападения монголо-татар. Девочке на тот момент было девять лет. — Я остановилась, задумалась. — Что еще? Победив, король отправил свою дочь в монастырь, который построили на острове. В нем девочка прожила всю свою не слишком длинную жизнь. — И прямо поинтересовалась. — Мы отправимся к развалинам монастыря и церкви?
— Да, — Бьянка созерцала сад, не поворачиваясь в мою сторону. — Одно ты забыла — изначально остров назывался Заячьим, — в первый раз за все время я услышала в ее голосе грусть. Вероятно, какие-то воспоминания, что были дороги ее душе, всколыхнулись, погружая тарлану в печаль.
Я ей мешать не стала, и в ожидании Надюхи, включила телевизор.
Позже, Бьянка, вернувшая себе прежнее расположение духа, соизволила посмотреть на нас, застывших в ожидании рассказа, и насмешливо полюбопытствовала:
