И вот тут все чувства внутри меня взыграли, я кинулась на обидчика, ярость придала сил. В прыжке вознамерилась ударить Айвена головой, так как руки все еще были скованы за спиной.
Он не ожидал такой прыти от измученной девушки, поэтому поймал меня, но не устоял на ногах, и мы выпали в коридор. Благодаря тому, что упала на него, не ударилась. Здесь царила тишина, и так же медленно падали снежинки, два человека застыли, словно восковые фигуры в музее.
— Урод! — попыталась куснуть мерзавца, надеясь дорого продать последние минуты своей жизни.
— Ух, какой темперамент! — гад притворно восхитился. — А по виду и не скажешь, что в этой цыплячьей душе бушуют такие страсти!
— Умри! — веря, что и без помощи медальона, моя мечта осуществится, в сердцах пожелала я.
Айвен неодобрительно прищелкнул языком:
— Лизавета, радость моя, неужели жизнь тебя еще не научила, как сильно нужно бояться своих желаний? — мгновенно перевернулся и теперь смотрел на меня сверху вниз.
Я опять всхлипнула, скованные наручниками руки пронзила острая боль, и по щеке против воли покатилась слезинка. Айвен прикоснулся к ней большим пальцем, медленно стер, и, словно сожалея, спросил:
— Зачем?
В эту минуту я ненавидела его так сильно, мощно, неудержимо, что даже боль вдруг исчезла. Все поглотила ненависть, она билась внутри сердца, изнуряла душу, туманила разум, застилала дневной свет.
— Просто убей! — проговорила я, плюнув ему в лицо.
Айвен дернулся, зрачок в его глазах дрожал, то сужаясь, то снова расширяясь, почти заполняя всю светлую радужку. Не торопясь, он вытер капли моей слюны тыльной стороной ладони, дотронулся до них языком. Я шумно вдохнула, ощутив внутри странное, пугающее чувство. Айвен склонился ниже, прикоснулся к моим губам, пробежался по ним языком. Сбросив оцепенение, я постаралась укусить наглеца. Но он со смехом отодвинулся.
— Я. Тебя. Ненавижу! — вложила все эмоции, которые испытывала в данный момент.
— Что же, мне безумно жаль, что мы так и не смогли стать друзьями, Лизавета! — гада не проняло.
— С такими друзьями — врагов не надо!
— Ой, как грубо! — и снова эта искушающая, дьявольская улыбка скользнула по его губам. — Но я докажу тебе, что ты не права! Поступлю, как друг, — медлил, испытывая на прочность мои нервы. — Убью быстро!
— Приступай! Будучи живой, я никогда не отдам тебе медальон! — горячо пообещала я.
— Твое право, — ничуть не расстроился он.
— Начинай! — вытянулась под ним, как могла, даже голову запрокинула, открывая шею.
