— Доброе, — отозвался Золтан. — Присаживайтесь, Лизавета, — он позволил улыбке скользнуть по идеально очерченным тонким губам.
— Я приказала подать к столу твои любимые блинчики со сладкой начинкой! — Элен вовсю демонстрировала гостеприимство.
Только отчего-то я ощущала себя неловко, так, что кусок в горло не лез.
Вышколенные работники подносили и уносили блюда, подали кофе. Чтобы скрыться от надоевшего внимания Макса и Елены, я схватила чашку. Резко, не подумав, жидкость плеснула через край, и я обожглась. Кажется, кто-то говорил, что нужно сначала подумать, а потом сделать? Кто это был?!
— Лиззи, ну куда ты так спешишь? — Элен бросилась ко мне, подала салфетку.
— Извините, — я поднялась с намерением уйти в комнату и переодеться, а заодно посидеть в тишине, пытаясь вспомнить события прошедшего лета. Под неусыпным надзором я не могла настроиться и хорошенько обдумать слова Кравцова и свои собственные ощущения.
— Я с тобой! — Макс вскочил, игнорируя мое желание побыть одной, обнял, опуская руку на талию. — Мы скоро! — обратился он к хозяевам дома.
Уходя, попыталась отстраниться, но он не позволил. Хватка Кравцова стала жестче, и я не стерпела.
— Отпусти! — прошипела угрожающе. Прикосновения Макса казались ледяными и грубыми и вызывали отвращение.
— Рыжуля, успокойся! — он все-таки сделал мне одолжение, отпустил, но при этом ухмыльнулся так, что захотелось вмазать по его наглой роже.
Выпрямилась, склонила голову на бок и ровным тоном поинтересовалась:
— Кравцов, что здесь происходит?
— Он вам не ответит, лучше это сделаю я! — со спины неслышно подкрался Золтан, и я отошла от мужа.
Пульс зашкаливал, и мне пришлось сильно зажмурить глаза, а затем снова открыть их. Ничего не изменилось — кошмар все никак не проходил.
Венгр прошелся по мне придирчивым взглядом, вернулся к лицу, на котором, спорю, отражались все чувства, что я испытывала, потому как никогда не умела прятаться. Я занервничала сильнее. И опять, как сигнал внутри меня, толчок и чей-то неразборчивый шепот, будто кто-то меня учил.
— Рыжуля, — пока я смотрела на Симона, Макс успел подобраться ко мне, протянул руку.
— Пошел вон! — сказала и не узнала звук собственного голоса.
Уголок его губ приподнялся в издевательской усмешке, Кравцов собрался возразить, но ледяной тон Золтана, повторившего мои слова, заставил Макса подчиниться.
Ужас пронзил меня до костей, но стал именно тем, что помогло вспомнить. Картинки мелькали одна за другой с невообразимой скоростью, голова кружилась, раскалывалась от боли, но я пыталась устоять, не потерять сознания, зная, что стоящий напротив человек опасен.
