Как же все странно в жизни происходит. Живешь, зная что принесет каждый новый день. А потом вдруг в один момент все меняется, переворачивается. И ты уже не можешь думать далеко вперед, а только о том, что тебе хочется прикоснуться к чужим губам. О том, что внизу все томиться и плавится от предвкушения нового ни с чем не сравнимого удовольствия.
Равен склонился к губам Селины. Не спеша, ожидая в любую секунду всплеска эмоций и отказа от нее. Но ничего такого не последовало. Только удары девичьего сердца становились все чаще. Так же быстры, как и его.
Селина даже перестала дышать, ожидая поцелуя. Но вдруг почувствовала прохладу летней ночи на губах вместо теплого дыхания оборотня. Он тоже пах летом. Но еще от него пахло чем-то мужским и притягательным. И она испытала острое разочарование, когда ее лишили возможности вновь ощутить вкус губ чокнутого оборотня.
Повисла неловкая пауза и Равен уже пожалел, что ему удалось взять контроль и не поцеловать девушку. Но план, в котором он собирался приручить ее, чтобы получить свое, все еще оставался в силе. Сегодняшняя встреча показала лишь то, что он своего, вне всяких сомнений, добьется. Только когда она будет готова, когда сама будет не в силах унять свое желание, иначе любой шорох спугнет Селину как дикую косулю в лесу полном охотников.
— Мне пора, — Селина не выдержала первой и отстранилась на приличное расстояние. — Пока не хватились.
— Да, конечно.
Она уже развернулась к дому, когда Равен перехватил ее, резко притягивая к себе.
Сильные руки оборотня скользнули по напряженному телу Селины, очерчивая упругие округлости груди. Спускаясь к талии и бедрам. Когда рука Равена бесстыдно легла на чувствительное место, где сразу проступила влага, а от прилившей крови томительно запульсировало, Селина тихо застонала, откидываясь на грудь оборотня.
Неожиданная ласка вскружила голову. А возможность быть застуканными слугами, только еще больше возбуждала Селину. Даже сквозь платье ласка заставляла выгибаться, тереться о руку оборотня бесстыдно прося еще.
— Скоро увидимся. Надеюсь, теперь ты не будешь ласкать себя сама, узнав как это может быть со мной, — прошептал на ухо оборотень.
У Селины дыхание перехватило, а щеки запылали казалось самым настоящим огнем.
— И это не просьба, Селина, — уточнил Равен.
Но она и так поняла его. В этом низком голосе, так беззастенчиво говорящем все эти пошлости, и капли просьбы не было.
Эта власть, которую маркиз приобретал над Селиной, пугала ее, и в тоже время, то, что он мог с ней сделать будоражило сознание. Предвкушение нового, неизведанного удовольствия заставляло тело подчиняться.
