Сергей не спешил за ним, остановившись перед кораблём. Десятиметровый угловатый корпус раскололся натрое и являл собой безжизненную картину. Корабль разворотило, в разные стороны торчали чёрные бесформенные полосы оплавленного металла. Из-под крыши-колпака выглядывал странный округлый механизм, являвшийся, по всей видимости, сердцем аппарата. Энергия удара была такова, что любой организм превратился бы в пар от чудовищных температур и давления. Выживших в катастрофе, естественно, не было. Однако кое-какие части машины остались в хорошем состоянии, как то оружие, над которым сейчас бился Юрковский.
Люди над котлованом с любопытством наблюдали, как из-под обломков вылез Ложкин и начал умело руководить роботами-техниками. Те послушно полезли внутрь аппарата, раздвигая переплетенье труб и стальных полос и разрезая слившиеся от высокой температуры пластины. Учёный следил за их работой с повелительной ухмылкой, сопровождая действия роботов короткими репликами.
Кибермозг неожиданно принял входящий сигнал, и Ложкин замер, вслушиваясь в себя.
— Слушаю тебя, Рома, — ответил он мысленно на вызов.
— У нас возникли проблемы, ты должен знать. — Связь через Сеть не передавала эмоций, но учёный понял, что майор чем-то не на шутку встревожен.
— Что у тебя?
— Да сам не пойму! Ерунда какая-то! Три наших крейсера, как ты и просил, сейчас идут к Севастополю. Но подойти близко не могут! Вот просто не могут и всё! Идут на предельной атмосферной скорости, но при этом стоят на месте. Мистика!
— Пробовали менять курс?
— Конечно. В другую сторону корабли идут нормально. Но к Севастополю — ни на шаг! — Кажется, Рома был полностью сбит с толку.
— Другие объекты в небе есть? — продолжал допытываться Фёдор.
— Только несколько кораблей лайтов. Пять штук, висят звёздочкой строго над облаками.
— Понятно. — Ложкин нахмурился. — Вот что, друг мой. Я думаю, что мне в самом ближайшем времени может понадобиться прикрытие. Так что… пожалуй, есть резон атаковать лайтов.
— Что?!
— Что слышал! Это наша планета, мы тут главные. Гони их в шею! Срочно обеспечь мне прикрытие с воздуха!
— Федя… — Или сигнал стал слабее, или майор начал думать тише. — Федя, я не могу. То, что ты просишь, неосуществимо. Нет. Не могу. Извини.
— Катись к чёрту!
Ложкин прервал связь. Он гневно соскочил с остова корабля на землю и, по своему обыкновению, начал ходить кругами, сцепив ладони за спиной. Сергей ему не мешал.
— Прокляни меня Циолковский, — ругался учёный, не находя себе места. Юноша отвернулся от него и вдруг почувствовал чью-то мысль, направленную прямо на него.
