— Нет-нет-нет! — гневно замахал руками Ложкин, вскакивая с кресла. — Разный уровень культуры подразумевает разные пути развития. То есть, нечто очевидное для дарков недоступно нам. И так же точно наоборот! То, что мы сделали, не укладывается в линии развития технологий дарков. Как не укладывается и в нашу линию развития. Понимаешь? Мы смешали их технологии с нашими! Это принципиально новое устройство, похожее на предшествующие аналоги лишь в деталях. — Он снова сел и затих, нахохлившись.
— Я уже забыла, с чего мы начали разговор, — равнодушно сказала Ольга.
— С денег, — добродушно напомнил Юрковский. Он посмотрел на Ложкина, но тот устало молчал, не желая продолжать беседу. Старик сказал: — Я думаю, Федя прав. Мы должны получить вознаграждение за свой труд. Хотя бы потому, что это позволит нам сохранить свои таланты до следующих открытий. Институт нам доверяет. Он вкладывает средства в наш проект. Мы же, если этично так говорить, тратим своё время и свои нервы, но в итоге мы трудимся во благо всего человечества.
— Не ходи кругом да около, — тихо буркнул Ложкин. — Деньги — прах.
— Но ты от них всё равно не откажешься, — повернулась к нему Ольга.
— И никто не откажется, — встал на сторону Ложкина Юрковский. — Но в чём-то Федя всё же прав. Ещё Пифагор осуждал богатство, говоря, что от щедрости оно гибнет, а скупость не даёт им воспользоваться.
— Люди гибнут за металл, — совсем уж тихо пробормотал Ложкин. Он вдруг совсем сник, безвольно развалившись в кресле. — Деньги — это только товар. Хватит о них.
— Сам же начал, — по-женски заметила Ольга. — Я твою проповедь уже слышала в космопорту. — Она вновь посмотрела на экраны, следя за строчками выводных расчётов мощности. — Я боюсь, что это оружие может стать началом конца человечества.
— Снова пророчества, — странным голосом сказал Ложкин. Он понимал, что бредит.
— В спасении гибель, так? — неуверенно произнёс Сергей, подключаясь к беседе. Ольга кивнула ему, одновременно и соглашаясь, и одобряя. Юрковский усмехнулся.
— Знаете, друзья, — сказал он. — Мне вспомнился один интересный случай. Когда-то в далёкой древности при дворе французского короля Людовика XIV проповедовал один священник. И свою проповедь он закончил так: «Мы все умрём, братья!». В этот момент вошёл сам король и недобро посмотрел на этого священника. Священник тут же поправился: «Мы почти всё умрём, братья!».
Сергей непринуждённо рассмеялся — история ему понравилась. Юрковский стоял смущённый. Ольга улыбалась. Затем её лицо выразило неподдельную тревогу. Она вскочила.
