Безымянный (нас так и не представили) белогвардеец чуточку фальшиво удивился, глядя на меня.
— Тимофеев Илья Алексеевич, — представился он, — в прошлом ротмистр Елисаветградского [27] гусарского полка
— Сушков Александр Викторович, — представляюсь ответно, — в настоящем и прошлом гражданин совсем иной страны. Так же хочу отметить, что гражданами Российской Империи Сушковы не являются вот уже пятое поколение.
— Несколько неожиданный ответ… но спасибо за откровенность, — кивнул ротмистр, присаживаясь рядышком, одёрнув изрядно вытертые брюки, — я понял, что вы хотели этим сказать.
Слегка киваю и растекаюсь по лавочке, не глядя на собеседника. Несколько слов, и вот уже Илья Алексеевич понимает, что давить патриотизмом на меня не выйдет.
— Прекрасная сегодня погода, — начинаю разговор, — верите ли, впервые побывал в берлинском зоопарке!
— А я частенько захаживаю, — подхватил бывший.
— Так может, на правах завсегдатая проведёте экскурсию?
Ротмистр на полном серьёзе воспринял мои слова и где-то с час мы потратили на прогулку и ознакомление с питомцам зоопарка.
— Пять поколений, говорите…, — снова начал он разговор подле загона с бизонами, — Я так понимаю, к патриотизму взывать бессмысленно?
— Не стоит, — отвечаю, не скрывая иронии, — чтобы расставить точки над ё…
— В России говорят над i [28], — поправил ротмистр.
— В России может быть, — пожимаю плечами, не позволяя вести себя, — мне больно смотреть на происходящее там, но помогать каким-то образом РОВС и прочим белогвардейским организациям нет никакого желания. Не чувствую с вами единства, не обессудьте. В своё время передки перестали быть гражданами страны Российской Империи прежде всего из-за политики властей, из-за выкупных операций [29] и винных откупов [30]. Семья наша не принадлежала к элите и понять народ, возмущённый постоянными злоупотреблениями власть имущих, могу вполне.
— Социалист? — С любопытством, под которым пряталось холодное бешенство, — поинтересовался бывший.
— Если только социал-демократ, — отвечаю честно, вспоминая европейскую модель социальных гарантий, — но не коммунист. Поймите — интересы России для меня понятны, но это не моя Родина. Помочь в случае беды не откажусь, если это не будет слишком обременительно. Но именно стране и народу, а никак не маленькой социальной группе отщепенцев.
— Отщепенцев? — Ротмистр зло усмехнулся, — едко. Но признаться, вы правы — именно отщепенцы. Я, да и большинство моих товарищей считаем свою миссию важнейшей для сохранения сперва культурного наследия, а потом и Империи… Но с формальной точки зрения вы правы. Тем не менее, ваш старший компаньон обратился именно к нам.
